Керины сказки

– Не парься, я и так понял, что ты джинн. – кивнул я, состряпав умное и понимающее лицо (я всегда так делаю, когда ни хрена не понимаю – это помогает не лишиться работы первые пару недель), – Прости за свитер.

– Да лядно, у меня еще бушлат ест, в ЖЭКе дали, тёплая очень! Дай сигарету.

– А ты сам не можешь это самое?… Ну… Трах-тибидох там, и пачка «Кэмела»?

– Не, сам не могу ничего. Природа-шакал так хитро сделал, наверное, чтоб джинны не это… как его…

– Не охуевали?

– Вот да-да. Чтоб равновесие.

Я дал ему куртку, мы закурили. Никотин подействовал на Аббосова расслабляюще и развязал язык. Я ничего не спрашивал. Когда ничего не спрашиваешь – больше рассказывают (это мне никогда не помогало, только мешало – уже хочешь свалить, а тебе всё рассказывают и рассказывают, хер заткнёшь).

…Первые пять тысяч лет Аббосов валялся в Каракумах, заточённый в приличной по тем временам медной лампе. Спал, стихи на стенках вырезал, или просто лежал на спине и орал от безделия. Потом его какой-то хромой мужик нашёл. Звали его на Т как-то.

– Я ему говорю, давай я тебе нога исправлю, а он упёрся – «хочу сабля, жёны и Хорезм». Какой-то странный. Нога хорошая – это же важнее…

По молодости, говорит Аббосов, дурак был. Всем желания раздавал, исполнял без разбору. По три желания за раз мог. Не понимал, насколько люди глупые – из-за него много народу сгинуло. Сейчас джинн осмотрительнее стал – детям до 18ти пиво и сигареты не раздаёт, придуркам всяким прокурорские кресла не дарит, их жёнам песни не пишет. А то миру бы конец настал.

– Да и здоровье не то. Одно выполню – и сплю часов восемь. Желательные железы уже не те. Да и спина…

…В 60-е его археологи нашли. В Москву привезли, по лампе кисточкой поводили – он и вылез.

– Даже сказать ничего не успель – они как заорать, в Лубянка звонить! Я обратно в лампу, меня током бить, про диверсия спрашивать, пароли какие-то, где передатчик… Лампу расстреляли, я успеть в карандашницу юркнуть, пятьдесят лет в ней просидел – трусы сушил… Короче, эти… как их…

– Пидорасы.

– Вот да-да.

Когда карандашницу выкинули (в День КГБ на неё кто-то сел), Аббосову совсем туго пришлось. Днём он гулял, а к ночи находил «комнату» – бутылку, банку…

– Лучше всего из-под минералка, без сахара..

– Диабет?

– Осы!

Пришлось устроиться на работу, так как в человеческом состоянии всегда хочется «кушат». Взяли в ЖЭК – документов-то нету.

– У тебя ж зарплата, – говорю, – Снял бы комнату.

– Не могу я в комнатах. Я – раб лямпа! Традиция!

– Дебильная традиция.

– Дебильная традиция – орать «осторожно», когда человек уже упаль. Или в самолёт хлопать. А это – священно! Хотя… Я однажды в бутылка шампунь заснул. Собака схватиль, в зубах вертел играться – Аббосов потом три дня блевать…

Я открыл вторую пачку «Винстона». Аббосов аккуратно вытряхнул из «Балтики» все двадцать наших окурков.

– Пора спать, – заключил он, – завтра утро рано листья мести. Ненавижу осень.

– Я тоже ненавижу. Мне ничего мести не надо – просто идти на работу. Поэтому я еще ненавижу весну, лето и зиму. Спокойной ночи, Аббосов.

– Подожди! Слушай… Ты хороший мужик, Карим.

– Кирилл.

– Да пофигу. Давай я твоё желание исполню.

– Одно? – алчно уточнил я.

– Да. Железы…

– Я хочу миллион долларов.

– Мелкими? – сразу уточнил Аббосов. Было видно, что я далеко не первый, кто имеет это идиотское штампованное желание. Всем нужен миллион. Не миллион сто, не девятьсот. Даже в желаниях любим блатные номера.

– Давай мелкими. И пакет!

– Пакет включен в тариф, – ответил Аббосов и хлопнул в ладоши. Ничего не произошло. Я так и думал.

– А, блят, забыл. СЛУШАЮ И ПОВИНУЮСЬ.

Аббосов хлопнул еще раз. На скамейке появился черный пакет «Davidoff». Набитый долларовыми пачками. Я схватился за фонарь.

– Тут миллион, я пересчитал. Бери, брат. Твоё.

– Нет. Это твоё.

– Что?

– Купи себе квартиру. И какую-нибудь рас****атую лампу. А я пошёл с женой мириться, писать в ФБ очередную хрень и спать.

Аббосов лепетал мне что-то вслед, стоя на коленях. А я шёл домой с высоко поднятой головой. Я сделал что-то хорошее. Это было чертовски приятное чувство…

…которое закончилось через 98 секунд. А ещё через 22 секунды я истошно орал в банку «Балтики»:

– Аббосов!! Ты не так меня понял!!! Вылезай, поговорим! Давай хотя бы 50 на 50!!! Ну двести мне хотя бы оставь! Сто!! Ты же там!! Я слышу, как ты дышишь!

…Это сейчас я понимаю, что Аббосова тогда уже и след простыл. Я бы на его месте сделал точно так же. Но тогда, обезумев, я стал совать в бедную банку горящие окурки. Потом испугался, что сожгу баксы, и стал набирать в банку воду из дорожной лужи. Я стёр баночное напыление, пытаясь «традиционно» вызвать этого проклятого хапугу, рвал банку зубами, просил, умолял, угрожал…

– Что ты делаешь? – спросила жена, неслышно подошедшая сзади.

– Там миллион долларов, дура! – сказал я голосом Горлума.

– Ты опять запил… – ответила она голосом Наины Ельциной. И в ту же ночь действительно уехала к маме.

А ЭТОТ небось сейчас радуется. Купил себе на аукционе какой-нибудь вазон династии Мин и трахается внутри с элитными микрошлюхами. Чтоб тебя ФМС за сраку взял!