Керины сказки

– Мужлан! – бросил ему в спину Лурье. Сжёг 19 ароматных палочек, выпил «Персена» и связался с самими «Морелло Джанпаоло», позвонив на горячую линию «8-800-что-то-там». После 11 минут великого Штрауса ему ответил чарующий женский голос и быстро проникся подлокотниковой проблемой. Стилисту Лурье как обладателю Жемчужной карты и членства в «Породистом Клубе Святого Морелло» было обещано всяческое содействие: итальянские специалисты уже выдвинулись к нему, чтобы забрать дормезю на тосканскую фабрику, где сам Мастер Джанпаоло проведёт тщательный осмотр, выберет в роще лучшее дерево и изготовит новый подлокотник, призвав в натурщицы самую красивую лозу из своего виноградника.

– А чек дадите? – затаив дыхание, уточнил Лурье.

– О, не сомневайтесь, и далеко не один. И через 8 месяцев вы получите обратно своё совершенство. Чао!

Это был нокаут. Лучистая приедет в студию через три часа, но идеи не будет. Она заистерит, о чём накалякает в своём «Инстаграме». Её перепостит Лаура Ню. А её – Свят Нитро. И инстаграмный ком в миг перешибёт хребет его кропотливо выстроенной карьеры…

– …Может, всё-таки сами ***нём, командир? – вкрадчиво произнёс Серёга, появившись на резном пуфике.

– Чтобы я? Гвоздём?! В Джанпаоло?! Исключено… Тоже мне придумал.

– Слушай, мы, музы, не появляемся просто так. Не бывает такого – мол, шёл босой мужик в сельпо, ррраз! – и давай «Каренину» наяривать. Он сперва это задумывает. Сначала появляются у него кой-какие мыслишки на сей счёт, понимаешь? Он их отгоняет, мол, ерундистика какая-то, а они всё равно лезут. Вот только тогда мы и приходим. Вроде как подталкиваем. Так работает Система. Если я тута, значит, у тебя мысля о починке проскользнула.

– Но я не умею!!! Это бред! Импосибл!

– А, ну лады. Я уже вижу пост Лучистой с десятью рассерженными эмодзи. Покеда.

– Стой!… Я… там от бывших хозяев вроде остался ящичек, на нём написано «Инструменты». Нужны же инструменты?

– Они пригодятся, да. Тащи!

…Сидя на пушистом ковролине перед старым ящиком, Лурье искал что-то, что муз обозвал странным неоднозначным словом «молоток».

– Это он, Серж?

– Нет, это пассатижи. И не называй меня Серж, лады?

– Окей… Это?

– Горячо. Это гвоздь, он нам понадобится. А молоток рядом с шуруповёр… Короче, вот он.

– Так бы и сказал – штучка, которой стучит невропатолог по коленкам! Что теперь?

– Теперь надо выпить.

– У меня есть вино.

– Не, я не запиваю.

– Тогда ничего…

– Можно кофейку.

– Это пожалуйста. Маккиато, латте, раф с маршмеллоу?

– Бляяяяяя. Хотя бы чаёк заваришь?

– Легко, бро! Да Хун Пао, Женьшеневый улун, Лапачо…

– Всё-всё, я понял. В принципе, можно и на сухую. Бери подлокотник и приставляй к кушетке.

– Так.

– Теперь приставляй гвоздь.

– Готово.

– Вряд ли он хорошо зайдёт шляпкой. Переверни его. Ага. Теперь вбивай.

Лурье размахнулся и, зажмурившись, ударил по гвоздю. Серёга вздохнул и выудил гвоздь из белоснежных зарослей ковролина:

– Знаешь, если бы Ахиллес так ****ил Гектора, Троя процветала бы до сих пор, и уже была бы ядерной державой.

– Но я же бил…

– Именно. А надо ***нуть.

– Я не понимаю…

– Думай как гвоздь.

– А как думает гвоздь?

– Ему очень грустно. Только представь – миллионы лет он лежал железной рудой в центре огромной горы. Затем плескался в бушующем огне мартеновских печей. Всё указывало на его великое предназначение. Будто его готовили для чего-то ****ец грандиозного. Но потом наступило бесконечное разочарование: вместо избранности, масштабности, События – многолетнее заточение в компании изоленты и китайских пассатиж.

Лурье посмотрел на гвоздь – тот плаксиво замерцал шляпкой.

– Помоги ему. – продолжал Серёга. – он мечтает победить хотя бы дерево. Почувствуй его силу.

– Ссссииииилу…

– Нет-нет-нет, не надо этого сахарного придыхания, просто «силу», хорошо? В общем, ***рь, Славик.

Лурье мысленно включил в голове саундтрек из «Гладиатора» и влупил по гвоздю что есть мочи…

– …АААААА!!!!! Мой палец!… – заскакал стилист, выронив молоток. – Какая же жуткая боль!..

– Так! – затараторил Серёга и заплясал вокруг него. – Заебись! Не держи в себе, не держи в себе! Ты не интервью даёшь! Слова из сердца должны выходить, из души!

– БЛЯТЬ ****ЕЕЕЕЕЕЕЦ БЛЯЯЯЯЯЯ!!!!!!!!!!!!!!!

– Вот! Вот! Молодчина, Славик!

– Звони в «скорую»!!

– Не надо никакой «скорой», просто подуй на него и всё. Вот таааак, легче?

– Да..

– Гут. А теперь посмотри на свою работу.

Лурье вытер слёзы и уставился на дормезю. Кушетка выглядела как новая – с позолоченной виноградной лозой.

– Я хочу ещё!

– Давай, Славян! Второй гвоздь тут точно не помешает!

…Они сидели на ворсистом ковролине и курили Серёгину «Приму».

– А знаешь, – закончив кашлять, произнёс Лурье, – я когда по пальцу второй раз попал, я вспомнил кое-что. Я уже это делал, бля буду… Очень давно, когда в Когалыме жил. ПапА.. Батя мой картину с рынка притащил. В рамке. Там парусник был. Белый такой. И чайки. Мы её вдвоём на кухне вешали. Точно. И молоток был, и гвозди… И палец. Батя умер мой давно. А картина висит наверное.

Серёга медленно поднялся и стряхнул пепел с рубашки.