Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

Все было сказано. Мехри-ханум взяла кувшин и пошла, а Кюрдоглу поворотил коня и поехал следом за ней.

Приблизились они ко дворцу. Открыла Мехри-ханум одну из дверей и вошла. Кюрдоглу понял, что это дворец Ахмед-хана. Ну, и как говорится, не ленясь, подъехал прямо к ханским воротам.

Бросились ферраши [132]донести хану, что приехал какой-то юноша, выглядит он так-то и так-то и хочет видеть хана.

Ахмед-хан разрешил, и Кюрдоглу провели к нему. Вошел Кюрдоглу, поклонился. Ахмед-хан ответил на поклон. Когда же, по приглашению хана, Кюрдоглу сел, повернулся к нему Ахмед-хан и спросил: — Ну, игид, говори, что тебе нужно?

Кюрдоглу с детства не любил кривить душой и говорил всегда все напрямик. Что бывало у него на сердце, то и на языке. Вот он и сказал:

— Ахмед-хан, пришел я просить отдать за меня, по велению аллаха и по законам пророка, дочь твою Мехри-ханум.

Увидев саз за плечом Кюрдоглу, Ахмед-хан подумал, что он ашуг, и сурово сказал ему:

Смотри, в беду ты попадешь.
От сделки откажись, ашуг.
Мне речь твоя не по душе.
От сделки откажись, ашуг.

Послушаем, что Кюрдоглу ответил хану:

Придется бой мне начинать.
Отдай Мехри, тогда уйду.
Тебе немилым станет свет.
Отдай Мехри, тогда уйду.

Ахмед-хан предостерег самонадеянного ашуга:

С чем ты пришел и что даешь?
Что обещанья стоят? Грош!
Хоть любишь, милую, а все ж
От сделки откажись, ашуг.

Кюрдоглу потребовал:

В моей душе бесценный груз.
Я с трусами не подружусь.
Моей стрелы узнаешь вкус,
Отдай Мехри, тогда уйду.

Ахмед-хан опять пригрозил ему:

Несчастье ждет тебя, смотри.
Блеснет стрела в лучах зари.
Нет, не отдаст отец Мехри.
От сделки откажись, ашуг!

Кюрдоглу твердил свое:

У Кюрдоглу и слава есть
И щит, и меч кровавый есть,
И в сердце пламень лавы есть.
Отдай Мехри, тогда уйду!

Ахмед-хан снова повторил без саза то, что сказал под саз:

— Дочь свою я за тебя не отдам. С чем пришел сюда, с тем и уходи.

— Я Кюрдоглу! Пока не получу Мехри-ханум, никуда не уйду.

Такая надменность Кюрдоглу заставила Ахмед-хана усомниться, — ашуг ли перед ним.

— Коли ты так кичишься, скажи прежде, кто ты таков? Откуда приехал и куда держишь путь?

Прижал Кюрдоглу к груди свой саз и ответил:

Знай, Ахмед-хан, чрез Дагестан
Мой путь лежать был должен.
В руках мой меч, но горя меч
Меня терзать был должен…

Мой щит — защита хороша:

Заплачешь в страхе, не дыша.
Средь гор — печаль Араб-паша
Мою унять был должен.

Я, смелый Кюрдоглу, — и вот

Рука тяжелый меч берет.
И в Ченлибель мой путь ведет —
Отца встречать я должен!

Услышал Ахмед-хан про Ченлибель и призадумался. Верно, это один из удальцов Кероглу, решил он. Мигнул он своим людям, и человек пять-шесть набросились на Кюрдоглу.

Увидел Кюрдоглу, что Ахмед-хан повернул дело по-иному. Тотчас вспомнились ему слова матери. Понял он, что Ахмед-паша один из врагов его отца.

Взялся Кюрдоглу за меч и начал калечить стражу хана.

Видит Ахмед-хан, — дело плохо. Кое-как пробрался он к двери, вышел и кликнул свое войско.

Со всех сторон налетели воины Ахмед-хана. Тогда и Кюрдоглу, не мешкая, бросился из дворца. Рубя мечом направо и налево, добрался он до своего коня. Вскочил на него и кинулся на войско.

Воины пешие, а Кюрдоглу конный! Стал он одного за другим колоть, и рубить. Сражаясь так, повернулся он к Ахмед-хану и пропел:

Скажу тебе, мой Ахмед-хан, —
Я еду, еду в Ченлибель!
Меня увидев, никнет враг.
Я еду, еду в Ченлибель.

Как лев, залягу среди скал,

Чтоб мой аркан легко взлетал,
Чтоб враг в мученьях погибал.
Я еду, еду в Ченлибель.

Покорен матери во всем.

В разлуке я с моим отцом.
Сын Кероглу — своим путем
Я еду еду в Ченлибель!

Приказал Ахмед-хан и своим воинам сесть на коней. Бросились они к коням. Увидел это Кюрдоглу и запел: