Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

Поскакал он по третьей дороге. С одной стороны, Гырат, с другой — Кероглу превратили войска Хасан-паши в сплошное месиво, — ничего похожего на войско не осталось. Перебили, передавили всех. Обратили вспять. На какую дорогу ни бросался Кероглу — везде одно и то же. На дорогах трупы громоздились горами, а все не пробьешься.

Кероглу еще раз поворотил коня на площадь и спел:

Неправда не сорвется с губ.
Край разорю, что мне не люб.
И громоздится труп на труп.
В крови и темноте дороги…

Крепость Тогат строили так, что с трех сторон ее была суша, а с четвертой — вода… Протекала там река Тоначай. Хасан-паша потому и приказал занять все другие дороги, что за эту не беспокоился. Надеялся он, что Кероглу либо убьют на одной из дорог, либо он бросится в реку и утонет в ее волнах. Перебраться живым через Тоначай еще никому не удавалось.

Оглянулся Кероглу по сторонам, посмотрел на реку, нагнулся, обнял шею Гырата и запел:

Скачи, мой конь, о, если б враг
Вблизи Гырата оказался!
Меч обнажил бы — если б вдруг
Хребет покатым оказался.

Сел на коня я, чтоб в пути

Врагов добить и разнести.
О, если б конь, чтоб перейти
Реку, крылатым оказался!

Платите подати семь лет.

Пашам пощады больше нет.
О, если б выходя на свет,
Враг близко, рядом оказался!

Пропев это, Кероглу пустил Гырата в Тоначай. Конь по самые уши погрузился в волны. Вода дошла Кероглу до пояса. Видит Кероглу, как ни борется Гырат с волнами, но они одолевают его. И думает, нет, если дело пойдет так, волны поглотят Гырата.

Издал он боевой клич и запел:

Легкий твой бег с бегом джейраньим схож.
Да буду я жертвой — без лишнего слова — твоей.
Полет соколиный — твой быстрокрылый полет.
Не дотянуться до шерсти шелковой твоей.

Возьму, закажу я серебряное седло.

Буду беречь — когда мрак, и когда светло.
Скорее умчи меня, недругам всем на зло.
Пусть монета горит серебром на подкове твоей.

Я Кероглу, знатен я меж людьми.

Слава, добрая слава, в объятья меня возьми.
На Ченлибель, мой Гырат, меня подними.
Пускай восхитятся попоною новой твоей.

Слова Кероглу как будто придали Гырату крылья. Вынырнул он, поплыл и вынес Кероглу на другой берег.

Обернулся Кероглу, посмотрел назад, видит Хасан-паша все еще стоит на башне. Окликнул его Кероглу:

— Хасан-паша! На этот раз ты влез на башню и спасся. А куда влезешь в следующий раз? Не беда. Заимодавец должнику здоровья желает. Увидимся.

И Кероглу поскакал. [100]Ехал, ехал и, наконец, доехал до Ченлибеля. Почуяв Ченлибель, Гырат так заржал, что откликнулись горы и скалы. Сбежались удальцы, взяли Гырата за поводья, сняли Кероглу с коня.

— Ну, Кероглу, — сказали удальцы, — рассказывай про свои дела. Как привел коня?

Кероглу рассказал все, начав со встречи с Хамзой на мельнице и кончая Тоначаем. Удальцы еще раз пожалели, что нанесли ему обиду. Все сидели, опустив головы, не поднимая глаза.

— Ничего, — сказал им Кероглу, — не смущайтесь. Все-таки правда ваша была. Не следовало мне доверять ему ключей. Что делать? Всякое случается. Но и вы помните, что я — Кероглу.

Видит Нигяр-ханум, что Кероглу снова разгорячился и скорее свела разговор к шутке. Подмигнув удальцам, она начала:

— Кероглу, знаем мы все, что ты Кероглу, если б не знали, не собрались бы вокруг тебя. Правда, ты игид, храбр, смел, умен, однако с виду уж очень неприглядный, черный и чумазый.

Слова ее встретили веселым хохотом удальцы. Засмеялся и сам Кероглу. Взял он свой саз, прижал к груди и запел:

Ты меня назвала черным,
А сама ты не черна ли?
Брови черны, косы черны —
А сама ты не черна ли?

Ченлибель — мой лагерь стылый —

Ты как солнце озарила…
Ну, а родинки у милой?
А сама ты не черна ли?

Кероглу, певучим сазом

Ты ответь любимой сразу.
А сурьма [101]у светлоглазой?А сама ты не черна ли?

ПРИЕЗД МАХБУБ-ХАНУМ В ЧЕНЛИБЕЛЬ