Кэрри

Кэрри улыбнулась. Она включила еще не все спринклеры, но быстро поняла, что, глядя на трубы, легче представить систему мысленно, и быстро принялась открывать их один за другим. Однако этого мало. Они еще не плачут, а значит, этого недостаточно.

(им должно быть плохо очень плохо)

На сцене рядом с Томми стоял какой-то парень. Он размахивал руками и что-то кричал, затем бросился к аппаратуре, схватился за микрофонную стойку и застыл. Кэрри с удивлением увидела, как его почти неподвижное тело затряслось в электрическом танце – только ноги дергались, скользя по залитой водой сцене. Волосы у него торчали во все стороны, и с раскрытым ртом он здорово походил на рыбину, выброшенную на берег. Смешно. Он выглядел смешно. И Кэрри рассмеялась.

(боже пусть они все теперь будут смешными)

Не раздумывая, слепо, она ударила наотмашь, вкладывая в удар всю энергию, что чувствовала вокруг.

Кое-где софиты погасли тут же. Толстый кабель упал в воду, и на сцене полыхнуло ярким электрическим огнем. Защелкали, отдаваясь у Кэрри в мозгу тупыми ударами, аварийные размыкатели, но все было бесполезно. Парень, что схватился за микрофон на сцене, повалился на один из усилителей – снова взрыв фиолетовых искр, и вот уже запылали бумажные украшения по краю сцены.

Прямо под тронами потрескивали на полу провода от розетки, а рядом, словно обезумевшая марионетка, дергалась и приплясывала Ронда Симард в бальном платье из зеленого гипюра. Пышная юбка вдруг вспыхнула, и Ронда, все еще подергиваясь, упала лицом вперед.

Наверное, именно в эту минуту, Кэрри и ступила на дорогу безумия. Сердце ее бешено стучало, но все тело сковало холодом. Лицо побелело, и только на щеках темнели пятна лихорадочного румянца. В голове пульсировала боль, не оставляя ни одной сознательной мысли.

Она постояла, прислонившись к дверям, затем двинулась прочь, удерживая их, однако, закрытыми почти без всяких усилий мысли. В зале разгоралось пламя, и она поняла, что, должно быть, огонь перекинулся на панно.

Кэрри без сил опустилась на верхнюю ступеньку лестницы и уронила голову на колени. Они снова попытались выбраться через двери, но ей без труда удавалось удерживать их на месте. Какое-то неясное чувство подсказывало ей, что некоторым удалось уйти через запасный выход, но пусть… Она до них потом доберется. До всех. До каждого.

Кэрри медленно спустилась по лестнице и вышла на улицу. Двери в зал по-прежнему не открывались: это почти не требовало от нее усилий, нужно было лишь представлять себе, что они закрыты.

Неожиданно завыла сирена на здании мэрии. Кэрри невольно вскрикнула и закрыла

(это всего лишь сирена пожарная сирена)

лицо руками. Мысленный образ дверей школы на секунду померк, и несколько человек едва не вырвались. Нет уж. Ишь чего захотели… Кэрри снова захлопнула двери, придавив у косяка чьи-то пальцы – ей показалось, Дейла Норберта – и оторвав один из них начисто.

Словно пугало с выпученными глазами, она двинулась через лужайку перед школой к Мэн-стрит. Справа раскинулись городские предместья: универмаг, «Келли фрут», косметический салон, парикмахерская, бензоколонка, полицейский участок, пожарная служба…

(они погасят мой пожар)

Ну уж нет… Кэрри захихикала – дико, безумно, одновременно ликующе и растерянно, победно и испуганно. Она подошла к первому гидранту и попыталась отвинтить огромную выкрашенную в красный цвет заглушку на боку.

(о-о-о)

Тяжело. Очень тяжело. Затянуто было накрепко. Впрочем, не важно…

Кэрри крутанула сильнее и почувствовала, как заглушка поддалась. Затем с другой стороны. Затем сверху. А затем она шагнула назад и мысленно крутанула все три сразу. Заглушки слетели мгновенно, вода буквально выстрелила вверх и в стороны, а одна из заглушек пронеслась совсем рядом, ударилась об асфальт, подпрыгнула высоко в воздух и исчезла где-то в темноте. Над улицей, словно белое распятие, выросли три стремительные водяные струи.

Улыбаясь, она двинулась в направлении Грасс-плаза. Ноги заплетались, бешено колотилось сердце. Не замечая этого, Кэрри, словно леди Макбет, вытирала окровавленные руки о платье. Она даже не понимала, что плачет и смеется одновременно, что какой-то частью сознания по-прежнему остро переживает свое последнее, предельное унижение.

Но она всех их возьмет с собой, и гореть будет все – до тех пор, пока город не задохнется в удушливом смраде.

Кэрри открыла гидрант на Грасс-плаза и двинулась к бензоколонке «Теддис Амоко» – первой заправочной станции на ее пути, но далеко не последней.

Из показаний шерифа Отиса Дойла Комиссии штата Мэн (Доклад Комиссии по делу Кэриетты Уайт), стр. 29–31:

В. Шериф, где вы были ночью 27 мая?

О. На шоссе номер 179, которое еще называют Олд-Бентаун-роуд. Расследовал аварию. Строго говоря, это за городской чертой Чемберлена, в Дурхеме, но я помогал Мел Крейгер – она служит там констеблем.

В. Когда вас проинформировали о случившемся в Ювинской средней школе?

О. В 22:21 я получил сообщение по радио от своего помощника Джекоба Плесси.

В. Что говорилось в сообщении?