Кержак

Сели. Качнувшись на выпущенных лапах, шаттл грузно осел, переводя двигатели в холостой режим. Гасить их не будут. За бортом минус, если где прихватит льдом в местной атмосфере, потом не запуститься.

— Освещение на левый борт, первая тройка пошла, — ответил Иван, поднимаясь с железного сиденья. — Лисса, первого двигай, будет шланги ворочать. Удэ — ты со мной. Остальные на подстраховке.

* * *

На временном космодроме провозились почти час. Пока дрон вбил в поверхность железные столбы, пока натянул трос для страховки. Пока собрали трубы и подцепили гофрированный толстый шланг, заливая опустевшие баки из хранилищ платформы. Потом аккуратно все закрепили, чтобы не возиться лишний раз, расставили дополнительные фонари для удобства навигации и захода на посадку. Погрузились, обработали скафандры и дрона из баллонов с реагентами.

— Паррэт, что у тебя?

— Готовность минута.

— Отлично. Можешь начинать, мы садимся и пристегиваемся.

— Понял. Толь, что с ветром?

— В левую дюзу, вектор две сотни девять. Порывы до пяти метров в секунду.

— Принял. Значит, доворачиваем, нос выставляем против ветра. И только потом взлетаем, чтобы не пнуло нас неожиданно. Следи за руками… Движки на двадцать, тридцать, сорок мощности. Есть отрыв. Высота два метра, три, лапы убирай.

— Убраны.

— Начинаем медленно крутиться на пятачке. Ощущаешь, как нас пытается чуть-чуть сносить?

— Когда садились, направление было другим.

— Скалы рядом, постоянно ветер меняется. Есть, теперь поднимаемся на полста и доворот в сторону каньона.

— Отметка — три километра, курс три сотни сорок.

— Встал, начинаю разгон.

Широкая трещина уходила в глубину на километр, местами и больше. Между вертикальными стенами было около ста метров, но дальше они сближались.

Радар четко показывал, что до проткнувшей грунт железной толстой опорной «ноги» купола осталось буквально пара минут полета.

— Внимание команде, до высадки сто секунд.

— Готовы.

Загудел сервопривод, медленно опуская заднюю аппарель. В этот раз первыми пойдут дроны. Их задача — закрепиться на стене, вбить костыли и подвесить тросы, по которым смогут десантироваться люди. Подтянуть себя поближе к опорам, оттуда добраться до кривого жерла искореженного трубопровода.

— Даю картинку. Вам надо будет подняться вверх на пятнадцать метров. Дыра вроде не совсем внутри мусором забита.

— Есть… Сможешь чуть левее хвост сдвинуть?

— Да, но ненадолго, сносит. Порывы здесь слабые, но сифонит постоянно.

Первый дрон сиганул вперед, вцепился лапами в остатки металла и вогнал якорь для троса. Второй прыгнул выше, споро засеменил и скоро уже выгребал куски породы из прохода.

— Мы закрепились, начинаем выход.

Десантировались в оговоренном порядке: Иван, Чахлый, Лисса, Удэ, Делим, Загама и последним Анатолий.

Убедившись, что у мародеров все в порядке, Паррэт сдал чуть в сторону, закрыл трюм и начал подъем. Ему теперь ждать и слушать переговоры, которые дойдут через ретранслятор. Ждать и надеяться, что обратно вернутся все, живые и здоровые.

* * *

— Стены поцарапаны, но без особых повреждений.

— Они толстые, специально, чтобы не смяло. Ну и пустую породу здесь должны были тоннами проталкивать.

— Как далеко?

— Семь километров. Там дальше откос, туда бы и сыпали… Лисса, что у нас со страховочным тросом?

— Сейчас будет, первый уже вбил костыль и цепляет конец.

— Разведчики?

— Киберы дошли до шлюза, он приоткрыт. Вполне пролезем.

— Одной печалью меньше.

Пыхтевший в связке Загама поинтересовался:

— Вы на станции так же горбатились? Под наклоном, постоянно падая.

— Не, мы там обычно башкой в переборки втыкались. Невесомость, куча железа где попало. То об одно приложишься, то об другое. Кстати, ты обратил внимание, что внизу можно будет из железяк площадку склепать?

— Зачем?

— Шаттл припаркуем. Обопрем стойки об стену, накидаем рифленных пластин поверх. Работы на день максимум.

— Думаешь, это нам нужно?

— Нет, можно и на тросах подняться, прихватив с собой какую-нибудь мелочь. Но туда-сюда на птичке мотаться я смысла не вижу, мы движки угробим в атмосфере. Поэтому хочу сразу взять максимум, а потом уже будем думать.

— Фух, давайте минуту постоим, я уже взопрел… И про все хорошее потом подумаем. Когда руками потроха пощупаем.

Отдыхали еще два раза, медленно взбираясь по наклонной гигантской трубе все выше и выше. Когда пролезли в приоткрытые ворота, попали в машинный зал. Здесь уже можно было покрутить головой, разглядывая огромные механизмы, бесконечные ажурные лесенки и мешанину непонятных конструкций.

— Загама, здесь почти все целое. Вон, там чуть порода вроде стену продавила, но остальное не повреждено.

— Там как раз основание купола. Нам налево. Карту помнишь?

— Да. Эвакуационные шахты, пожарные лестницы. По ним на технологический этаж, затем склады и жилые отсеки. Вот ближе к верхушке и дальней стороны будут завалы, туда основной удар пришелся.

— Тогда пошли.

Проверив, что ретранслятор функционирует нормально, Анатолий позвонил на шаттл:

— У тебя тихо?

— Чай пью, любуюсь видами.

— Хорошо. Мы внутри, двинули дальше. Внизу вроде все нормально.