Кесарь (СИ)

Так и есть. Казаки, держась подальше от пристрелянных проходов и собственно полевых укреплений врага, вновь построились несколькими колоннами – и двинулись к надолбам. За которыми встали русские пикинеры… Впрочем, на подходе воров все одно подковали пушки с редутов и казачьих острожков! Однако же не картечью, ибо не достала бы, а ядрами… Так же на подходе по черкасам густо ударил залп стрельцов, начисто выкосив первый ряд голытьбы, а заодно подковав и второй! Но более опытные казаки из настоящих запорожцев все одно держались ближе к центру колонн... И именно из глубины их сразу в нескольких местах раздался отчаянный рев:

- Бей москалей!

- Бей!!!

- Зубами рви тварей!!!

Ох, с какой же отчаянной яростью ринулись вперед воры! Они пошли к ляхам на службу, надеясь побольше грабить да насиловать, выслуживая реестр у короля – или милостей у самозванца… Но теперь воля панов погнала казаков вперед – и не пикнешь, не встанешь против господ! Вот и ярятся черкасы, вот и храбрятся из последних сил, заменяя напускной злостью настоящее мужество воинов, стоящих за родную землю…

Надолбы – преграда против конницы, но не пехоты. Пешему можно пролезть между склоненными кольями, можно вцепиться в них, пытаясь расшатать их, вырвать с корнем… Можно даже срубить какой кол, коли есть добрый плотницкий топор!

Ну так черкасы и принялись это делать – все одновременно… Однако же запорожцев, кто сумел протиснуться за надолбы, встретили умелые, точные уколы пик, с легкостью пронзающие тела зачастую бездоспешных казаков. А хитроумных воров, кто повис было на первом ряду кольев, пытаясь вырвать их из земли да льда, снес второй залп перезарядившихся стрельцов!

На позициях пикинеров вынужденно вытянутых в один ряд…

Впрочем, те запорожцы, кто поопытней, под пики да на колья лезть не пытаются. Большинство их замерло у последнего ряда надолбов, прикрывшись им от копий московитов! Кто побогаче или везучее, тот с добрым самопалом, а кто победнее – тот с луком и стрелами. Впрочем, лук-то всяко скорострельнее – а на большинстве московских пешцев даже в первом ряду нет никакой брони! Редко у кого встретится трофейный литовский пансырь или стеганный тегиляй.

Хотя последний стрелу держит получше кольчужных колец…

Первые потери несут московские ратники – кто от пушенной в упор стрелы, кто от вражеской пули. Особо горячие головы ринулись было к самим надолбам, врукопашную выбить засевших там черкасов… И вскоре сложили голову под саблями умелых запорожских рубак, только того и ждавших! Кроме того, с оглушительным треском рухнуло на снег сразу несколько десятков кольев; какие подрубленные – а какие просто не выдержали веса облепивших их воров.

Кесарь шумно выдохнул – после чего, обернувшись к горнисту, коротко приказал:

- Труби.

И горнист затрубил – раз, другой, третий! Тотчас заколебались, зашевелились ряды наемников, пикинеров и мушкетеров, расступающихся в стороны от проходов – да растаскивающих рогатки. Одновременно с тем пришла в движение и вся масса детей боярских, принявшихся стекаться к проходам четырьмя колоннами, ускоряясь с каждым шагом…

И вот уже ринулись они вперед, перешли на бодрую рысь, окружая отряды черкасов и с флангов, и с тыла! Самые трусливые тотчас подались назад – но большинство воров терпело, покуда со стороны русских всадников не раздались первые выстрелы, не стегнул по головам запорожцев густой ливень стрел! Каждая из которых находит цель в густо стоящих колоннах казачьей голытьбы…

Черкасы могли бы еще ответить огнем собственных самопалов и стрел, если бы ядро «сиромахи» не собралось у надолбов – а так… На выставленные черкасами колья дети боярские дуром не поперли – а принялись кружить, выбивая воров каждой стрелой и пулей, пущенной в их сторону… Не замыкая, впрочем, кольца окружения. И казаки, видя эту лазейку, едва ли не всей массой ринулись в нее, надеясь спастись! Причем каждый из них в этом бегстве искал спасение только для себя – надеясь, что именно до него не дотянется сабля московита…

На что, в общем-то, и строился расчет кесаря, бросившего детей боярских в контратаку… И по очередному сигналу горниста, передавшего приказ Скопина-Шуйского, дети боярские наконец-то ринулись на бегущих черкасов – сломавших всякий строй и потерявших всякую боеспособность!

Теперь, когда нет больше войска, связанного единой целью и волей атаманов, а есть лишь толпа спасающихся бегством воров, истребить их не составит никакого труда…

Лишь бы не увлекаться – и не подставиться под встречный удар гусарии.

Глава 19.

Гетман Жолкевский, внимательно следящий за избиением запорожцев, коротко подозвал Михая:

- Посылайте конных черкасов, пусть выручают товарищей. А заодно и татар с венграми – пора бы им уже отработать свои деньги!

Михай, поспешно кивнув, ринулся выполнять приказ польного коронного гетмана. Со Станиславом же поравнялся Сапега-младший, чье узкое, вытянутое лицо как побледнело после отповеди Жолкевского, так и сохранило неприятный землистый цвет: