Кесарь

— Друзья, до победы Скопина-Шуйского нужно дожить — как и самому Михаилу, выступающему гарантом исполнения его же обещаний. Но, если все сложится в нашу пользу… Я приму предложение кесаря, если он согласится отпустить меня в Германию, забрать Викторию. Если так, то я, конечно, соглашусь… И я был бы не против, если бы вы отправились в этот вояж вместе со мной. Готов даже заодно посетить и Шотландию, и Суоми по дороге, если у вас там есть зазнобы — заберете с собой! И да, я поставлю одним из обязательных условий, что по возвращению мы сформируем рейтарские роты под вашим началом, дабы все условия патентов на звание ротмистров для вас обоих были выполнены. Ровно, как и предоставление дворянства, и получение земельных наделов…

Оба моих друга аж просветлели лицами — но я осторожно закончил:

— Однако стоит понимать и справедливость требований Скопина-Шуйского в настоящее время. Ему нужны опытные офицеры во главе сотен уже здесь и сейчас — потому друзья, ваша задача как можно скорее выбрать из числа детей боярских самого толкового и способного командовать преемника, да всячески подготовить его. После я надеюсь увидеть вас подле себя… Ибо, друзья мои, на самом деле мне очень не хватает вас рядом, когда вы действуете каждый во главе собственных сотен.

Тапани и Лермонт переглянулись — после чего практически хором ответили:

— И нам тебя!

…Закончив утреннюю трапезу, мы с товарищами на время расстались. Шотландец и финн отправились каждый к своим людям, определяться с приемниками — я же направился на импровизированную конюшню. Лошадей я застал дремлющими на привязи — то есть стоящих, лишь изредка фыркающих и перебирающих ногами. Фаза так называемого неглубокого сна…

Или как-то так.

Я разбудил Хунда, начав чистить щеткой лоснящиеся бока верного жеребца, заодно гладя коня — и вообще, общаясь с животным, ставшим мне верным другом… Вот за этим занятием спустя примерно час меня и застал сияющий Джок:

— Себастьян, я выбрал преемника! Никита Каверин, о-о-о-чень способный молодой человек!

Я невольно нахмурился:

— Так он же не в твоей сотне служит.

Лермонт хохотнул:

— Служил, мой друг, служил! А теперь служит в моей, польстившись на звание ротмистра… В перспективе это звание будет повыше рядового сотника!

Я только покачал головой:

— Ротмистром он станет, только если его сотня вырастит в полноценную роту… Причем не путем объединения с другой сотней, а именно за счет обученного по всем правилам пополнения.

Шотландец легко согласился, весело кивнув:

— Пусть будет так! Ты не против его кандидатуры?

Я пожал плечами:

— Молод и зелен, но потенциал есть. Если хорошенько его натаскаешь, не против — но халтурить с этим нельзя, Джок. В грядущей большой битве именно Каверин поведет сотню, и возможно, именно от его умелых действий будут зависеть наши жизни… А то и судьба самого сражения.

Посерьезневший хайлендер согласно склонил голову:

— Да я все понимаю Себастьян, не переживай: я сделаю все, чтобы Каверин стал мне достойной заменой.

Я кивнул — после чего уточнил:

— А как там наш доблестный финн? Не знаешь, что с его поиском?

Шотландец по-доброму улыбнулся:

— Йоло серьезный парень, и к вопросу выбора приемника подойдет наверняка с большим пиететом. А значит, и без спешки… Ты же знаешь Тапани: своих людей он держит в ежовых рукавицах! Следит за внешним видом, чистотой тела, подковами лошадей, не отсырел ли порох… И каждую ночь лично проверяет дозоры — саам считает, что даже посреди княжеского лагеря нельзя пренебрегать безопасностью!

— Да уж… И что бы мы без него делали?

— Да по миру бы пошли. — хохотнул горец. — Себастьян, давай уже скорее с конем, хочется пройтись по лагерю, повидаться с офицерами из числа наемников, узнать последние новости, в конце-то концов!

— Ты меня не подгоняй. — отмахнулся я. — Я командир полка. А командир всегда готов вовремя, даже если опаздывает!

— Да ты не только солдат удачи, Себастьян, ты еще и философ! — картинно восхитился шотландец.

— Да ну тебя. — улыбнулся я, но с Хундом действительно решил закончить, напоследок погладив его по шее, да отдав несколько завядшее от холода яблоко, кое жеребец весело схрумкал.

— Пошли?

— Пошли…

В княжеском лагере пока что все спокойно и благодушно. Еще пахнет едой припозднившихся с трапезой солдат и дымом костров, слышатся мирные разговоры, шутки и смешки ратников. Да издали доносятся команды шведских и немецких инструкторов, обучающих очередной крестьянское пополнение приемам пикинерского боя… Даже выглянувшее из-за туч солнце начало прям припекать, отчего утренний мороз по ощущением стал заметно слабее… Правда, когда дует редкий ветерок, он тотчас проникает под одежду, заставляя зябко ежиться.

Неожиданно я заметил знакомые лица среди пятерых казаков и детей боярских, следующих нам навстречу. Последние также повеселили, заметив нас:

— Здрав буде, фон Ронин!

— И тебе не хворать, Василь Петрович.