Кесарь

— Генерал, пусть кесаря перенесут в избу кухарок, ему нужны тепло и покой; там лекарь его и перевяжет, как только все будет готово… И пока именно мои рейтары обеспечат его охрану; им я могу доверять, как самому себе.

Якоб Понтуссон, немного подумав, согласно кивнул:

— Можешь распорядиться.

Я согласно кивнул, после чего обратился к своим рейтарам:

— Тапани, Джок! Перенесите князя на своих плащах; Легран — прошу, помогите им, и отправьте посыльного в мою сотню, пусть в полном составе прибудет к дому лекарей!

Офицеры было двинулись к нам, но дорогу им преградили собравшиеся в шатре стрелецкие и казачьи головы:

— Это поштоже немчура будет князя нашего охранять? А вдруг подкупят их, или сами что учудят?!

Однако Делагарди, неплохо так освоивший русский, тотчас поднял руки и громко приказал:

— Отставить! Фон Ронин первым упредил князя о покушении и застрелил убийцу, он рискнул лично высосать яд — и даже лекарь похвалил его за то, что полковник обрезал края раны; я тому свидетель! Себастьян уже давно является доверенным лицом князя Михаила — а потому не стоит ему мешать. Кроме того, большинство его рейтар — это русские ратники… Так что пропустите уже его офицеров к кесарю! И Легран — возьми с собой хотя бы пару рейтар для безопасности; стрельцы же пусть держат вход, никого не выпуская за вами!

Командир французских рейтар согласно кивнул, жестом подозвав двоих сопровождающих, в то время как мои товарищи, пробившись все же к кесарю, очень аккуратно переложили его на совмещенные для прочности плащи.

— Ну, с Богом, братцы!

И только когда полог шатра захлопнулся за рейтарами, унесшими князя в сопровождение лекаря, я позволил себе облегченно выдохнуть — только теперь заметив, что мои руки трясутся; следом пришло осознание, что меня всего бьет нервной дрожью…

— Господа! А вот теперь пришло время узнать, кто привел в шатер убийцу. — Якоб обвел присутствующих грозным взглядом. — Чей это человек?!

Машинально я вновь посмотрел на несостоявшегося убийцу; довольно приятное к слову лицо его даже в посмертье исказила гримаса ярости… Между тем, повисшую было тишину прервал один из московских воевод, вышедший вперед:

— А ты кто такой, немчура, чтобы мы перед тобой ответ держали? Где был ты и твои немцы, когда мы под Калязином с литовцами ратовались?!

Вполне справедливое замечание — и Якоб Понтуссон всего мгновение промедлил с ответом. Однако прежде, чем генерал напомнил бы вздорному боярину, что его наемники прикрыли от воров дорогу на русский север, а корпус полковника Зомме (увы, раненого на Каринском поле и вынужденного вернуться в Швецию) как раз дрался под Калязином, обучив к тому же линейной тактике пикинеров русское ополчение… Все это сказать Якоб уже не успел — так как к строптивому воеводе (чье имя я хоть убей, не помню!) подскочил Давыд Жеребцов, схвативший боярина за грудки и буквально поднявший его в воздух!

— Не посмотрю на знатность рода и положение, придушу гадину! Своими руками придушу, коли твой человек! А ну отвечай!!!

Вид взбешенного Жеребцова реально пугает; даже у меня мурашки по спине поползли — а что говорить о бедном боярине, все еще беспомощно висящем в воздухе?!

— Богом клянусь, знать не знаю убивца! — собравшись с мыслями, выпалил воевода (или голова?), чей боевой задор куда-то испарился… Убедившись, что более никто из присутствующих не пытается опротестовать старшинство Делагарди, я возвысил голос:

— Господа! Сейчас настало время позабыть о гордости, знатности и прежних заслугах; было совершено покушение на великого князя — и тот, кто способствовал этому преступлению, однозначно понесет наказание. С другой стороны, повинную голову топор не сечет — это я к тому, что если кто по незнанию своему способствовал появлению убийцы на совете, то лучше тотчас в том признаться. Думаю, что генерал уж точно сумеет сохранить жизнь этому человеку?

Я обратился к Делагарди — и последний, перекликая поднявшийся было возмущенный вой, веско ответил:

— Да будет так! Мы не знаем обстоятельств покушения, и не имеем причин подозревать кого-то из вас. А потому, если кто по незнанию помог убийце — пусть честно в том признается, и суд мой будет мягок; ведь наша главная задача не покарать, а предотвратить новые покушения… И также я предлагаю назначить Себастьяна фон Ронина дознавателем с самыми широкими полномочиями.

— Добро!

Первым воскликнул, как не странно, Жеребцов — а следом раздались согласные возгласы остальных «голов»:

— Верно!

— Пусть будет!

А вот за это спасибо, генерал, отличное предложение. Избавит меня от многих проблем…

— Принимаю ваше предложение и прошу содействовать. — поклонился я. — Теперь каждый подойдет и посмотрит на убийцу. И если кто-то его узнает, прошу без промедления мне сообщить.

Сам я остался рядом, наблюдая за реакцией подходящих.