Кесарево свечение

ГОРЕЛИК. Хо-хо! А как насчет Макса Вундта, который отличал чистое существо от существа ординарного и говорил, что только ординарное существо находится в пределах нашей досягаемости? Не он ли заявил, что существует диалектическая игра между двумя типами существа?

СТ. ОФИЦИАНТ. Ты мне еще Джаспера сунь, который совсем запутался в ординарном, аутентичном и трансцендентном!

ГОРЕЛИК. И суну, и суну! И прихлопну тебя Хайдеггером, который отличал Dasein, то есть тот тип существа, который существует с нами, от Ek-sistenz, то есть от повторяющегося аутентичного существа и от трансцендентного существа, подобного Божественному. И наконец, паршивый красный дед, я дам тебе под дых Паулем Вейсом, что видит реальность в составе четырех видов существа – актуального, идеального, экзистенциального и Бога, и все они взаимосвязаны, хоть и противоположны. Ну? Молчишь!

СТ. ОФИЦИАНТ. Кто тебе позволил читать эти книги? Они не для беспартийных! (Вытаскивает из кармана мобильный телефон, набирает какой-то заветный номер, что-то шепчет, глаза его горят.)

Глаза Горелика тоже горят. Не двигаясь, он следит за разговором своего «дедушки». Каким-то образом во время этого «диалога в монологе» на сцене появились два молодых человека, брюнеты, стриженные ежиком, в черных майках и черных джинсах. Теперь внимание зрителей переключается на эту пару. Молодые люди занимают столик на авансцене. Сидят, похлопывая ладонями по столу, как будто в предвкушении ужина. Смотрят друг на друга с большим удовольствием, словно давно не виделись.

ПЕРВЫЙ М.Ч. Ба! Ба! Ба! Ба! Ба! Ба! Ба! Ба!

ВТОРОЙ М.Ч. Сех! Сех! Сех! Сех! Сех! Сех! Сех! Сех!

ПЕРВЫЙ М.Ч. Ану! Ану! Ану! Ану! Ану! Ану! Ану! Ану!

ВТОРОЙ М.Ч. Кет! Кет! Кет! Кет! Кет! Кет! Кет! Кет!

ПЕРВЫЙ М.Ч. Неф! Неф! Неф! Неф! Неф! Неф! Неф! Неф!

ВТОРОЙ М.Ч. Ерт! Ерт! Ерт! Ерт! Ерт! Ерт! Ерт! Ерт!

ПЕРВЫЙ М.Ч. Мон! Мон! Мон! Мон! Мон! Мон! Мон! Мон!

ВТОРОЙ М.Ч. Мон! Ерт! Неф! Кет! Ану! Сех! Ба! Импресциндивель!

ОБА (с большим удовлетворением). Чииииииииич!

Ст. Официант кладет телефон в карман и делает знак Горелику – дескать, возвращаюсь к выполнению трудовых обязанностей. С двумя книжками меню подходит к молодым людям.

СТ. ОФИЦИАНТ. Кушать будете, почтенные сеньоры?

ОБА М.Ч. (хватают меню с изумлением и восхищением, как будто никогда этого не видели или позабыли). Сала! Сала! Сала! Ада! Ада! Ада! Ки э эшто? Э ума салада мешта!

СТ. ОФИЦИАНТ. Вы вообще-то откуда, молодежь?

ОБА М.Ч. Сар! Сар! Сар! Сар! Дин! Дин! Дин! Дин!

СТ. ОФИЦИАНТ. Из Сардинии? Оно и видно.

Молодые люди пальцами показывают, чего хотят. Ст. Официант принимает заказ и удаляется. Молодые люди с большим интересом оглядывают сцену.

Внимание публики отвлекается в глубину террасы. Там Рози Ягода целуется с профессоршей Летик. Гневный Лоренцо Мгбеки трясет над столом газетой и тычет в нее пальцем. Урия Мак-Честный слезливо умоляет выпить.

К компании присоединяется шикарная, в стиле арт-деко, пара. В мужчине не без труда, но все-таки можно узнать давно уже вроде бы почившего классика циклопического реализма Ильича Гватемалу. В юной особе легко определяется девушка Какаша во цвете лет. Их приветствуют аплодисментами и звуками песни «Дивизия на марше». Происходят все новые перестановки, возня со столиками и стуликами.