Кешбек из поцелуев.

Я встала и быстренько убралася восвояси, подальше от лишних вопросов. Домой пришла и завыла, то есть дала волю чувствам. Нахлынула на меня острая непреодолимая тоска по девочкам, по муженьку, да и по родителям ещё живым в том моём существовании. Меня перекинуло из одного мира в другой, но жизнь продолжается. Я даже не винтик во Вселенной, я всего лишь микроскопическая частичка песчинки-пылинки. Меня перенесло с места на место, а никто даже и не заметил, значит помощи ждать неоткуда. Если я начну рассказывать о случившемся, меня Наташка с Сергеем из лучших побуждений поволокут к психиатру. Нет, психиатр мне не нужен, это я знаю точно. Слишком ярко и в деталях я помню свою прошлую жизнь в том мире, да и не могу никак вписаться в этот другой чуждый мне мир. Этот мир не лучше и не хуже, но он навсегда останется чужим для меня. Повыла, поревела ещё немного. Фу надоело, умылась, заварила свежего чайку и с наслаждением напилась с карамельками. С дочурками я чай пила с зефирками. На ночь мы пили по стакану кефира, а по утрам вместе делали домашний йогурт из молока с ягодами из сада. Зимой по утрам я пекла блинчики, мы потребляли их со сгущённым молоком. Как было здорово! Петька обычно завтракал в колхозной столовой горячо любимой овсянкой. Он вечно опаздывал и не любил толкаться на кухне. На нашей просторной светлой кухне можно было спокойно усадить за стол и накормить с десяток человек и даже не тесниться. Я думаю, он просто не считал нужным терпеть наши бабские утренние капризы. Алинка вечно ныла, требуя на свои длинные русые волосы замысловатые причёски из множества косичек и заколок. Алёна же постоянно играла в автошахматы, и её трудно было от них оторвать даже за столом. Я старалась успокоить девочек. Петюнечка некрасиво морщился и закатывал глаза кверху, всем своим видом показывая – вот опять началось. Муженёк хватал портфель, запрыгивал в машину и нёсся в соседний посёлок на службу. Он был по натуре уверенным даже прожённым снабженцем и разъезжал по всему району, частенько заглядывал и в соседние районные агроснабы. У супружника везде были друзья-товарищи и везде у него был шкурный интерес. Петюнечка всегда что-то покупал, что-то продавал или обменивал. Я в его дела не лезла. Он тоже не очень интересовался моими деловыми успехами, подозреваю что просто слегка завидовал. Вспомнилось и снова на душе поганенько стало. Сна ни в одном глазу. Попила чаю, но легче не стало. Сидела на кухне, глянула на рукомойник. Как наяву увидела вдруг годовалую Алинку. Алина у нас росла хозяйственной дамой, помогала маме мыть посуду. Как заметит, что мама на кухне у раковины появилась, так сразу шасть к стулу и ну давай стул подтаскивать поближе к рукомойнику. Тогда я приставляла стул к стене, чтобы девочка не упала, и Алина приступала к ответственному моменту. Помощница вовсю намывала ложки и вилки, и ничего что одёжка вся вымокла, мама поменяет кофточку и порточки. Пустяки, дело житейское, как говорил знаменитый Карлсон, который живёт на крыше.

Вот летнее прохладное утро, а Алина вышла погулять в сад в одних трусиках. Я ей тогда сказала:

– Алинушка, сегодня ещё холодно, пойди и оденься. Бабушка на кухне, позови её, и она тебе поможет.

Девочке тогда было меньше двух лет. Она отправилась одеваться в детскую комнату и вскоре вышла снова. Сандалики, трусики и кепочка – вот и весь наряд. Вышла и гордясь собой произнесла:

– Ёпа-мать, оделась!