Кэти Картер ищет принца

— Скоро ты переплюнешь Викторию Бэкхем.

— Кэти и сейчас прекрасно выглядит, — говорит верная Мэдди.

— Ну конечно, — соглашается он. — Жду не дождусь, когда мы пойдем в ресторан и все увидят мою прекрасную подругу.

— Ленч в половине первого. — Себ сверяется с расписанием. — Вам пора выходить. Я известил прессу, что вы позволите сделать несколько снимков, пока будете гулять по деревне.

— Дай-ка я на тебя взгляну. — Лиза, стилист и визажист Гэбриела, бросается к нему, осторожно приглаживает светлые кудри и поправляет воротник вылинявшей джинсовой рубашки — в тон фиалковым глазам. Потом пудрит его идеальный нос и слегка касается тушью ресниц, после чего объявляет:

— Прекрасно.

Я смотрю на Гэбриела, который и в самом деле выглядит божественно. Золотые кудри, перехваченные простым кожаным шнурком, делают его похожим на ожившую рекламу «Армани». С трудом могу поверить, что меня, Кэти Картер, будут фотографировать рядом с одним из самых завидных холостяков в Британии.

Как жаль, что мы притворяемся.

— Гэбриел тут ни при чем, — замечает Мэдс. — Всех интересует Кэти.

Я нервно сглатываю. Это мой первый официальный выход в качестве спутницы Гэбриела, и Себ все тщательно спланировал. Мы перекусим в «Траулере», славном маленьком ресторанчике на набережной, потом прогуляемся по деревне, чтобы фотографы могли утолить жажду крови, а затем, если верить Себу, пресса утратит интерес и отправится на поиски следующей жертвы… то есть знаменитости.

— Я хорошо выгляжу? — Сомневаюсь, что туфли на высоченной шпильке и узкие джинсы — идеальный вариант. И по-моему, в огромных темных очках я смахиваю на стрекозу.

— Все отлично, — улыбается Лиза и брызгает на меня духами. — Иди и наслаждайся.

— И оставь нас в покое, — бормочет Ричард, погрузившись в церковную газету.

Я с трудом подавляю желание двинуть ему по зубам и направляюсь по коридору вслед за Гэбриелом. Внутренности как будто завязываются узлом. Неудивительно, что знаменитости такие тощие, если они постоянно нервничают.

Дверь распахивается, фотоаппараты щелкают, люди выкликают мое имя. Слава Богу, на мне солнечные очки. Моргая, словно летучая мышь на свету, и безумно улыбаясь, я изо всех сил цепляюсь за ухоженную руку Гэбриела и торопливо шагаю по садовой дорожке.

— Улыбайся, — шепчет он, притягивая меня ближе. От запаха «Пако Рабанн» мутит. — Засунь руку мне в задний карман брюк и положи голову на плечо.

Я выполняю инструкции, и в шее что-то щелкает. Ну что ж, по крайней мере я выгляжу счастливой, несмотря на адскую боль. Гэбриел всегда может раскошелиться на массажиста, не так ли?

— Как вы познакомились? — орет какой-то репортер.

— Не обращай внимания, просто улыбайся, — советует Гэбриел. — Пусть сделают хорошие снимки и оставят нас в покое. Они сходят с ума, если не могут сфотографировать.

— Ты прав, — киваю я, как будто за мной каждый день бегают папарацци. — Главное — улыбаться. Я поняла.

Мы ненадолго задерживаемся у входа в ресторан. День стоит теплый, ярко-синее небо испещрено белыми облачками. Рыбаки давно вышли в море, наступил отлив, пляж блестит на солнце. По мокрому песку носится собака и, высоко задрав пушистый хвост, лает на чаек.

Рыжий сеттер, воплощенная энергия и минимум мозгов. Точь-в-точь Саша…

— Смотри в объектив, — шипит Гэбриел. — Или на меня.

Я с трудом отрываю взгляд от собаки и смотрю на красивого мужчину рядом с собой. В Британии миллионы рыжих сеттеров, и, конечно, все они похожи на Сашу и ведут себя точно так же, но…

Пока Гэбриел болтает с прессой, я безучастно улыбаюсь и снова принимаюсь разглядывать пляж. Хозяин собаки бросает палку, и что-то в его движениях заставляет меня присмотреться повнимательнее. Какие глупости. В Британии сотни тридцатилетних мужчин, которые носят футболки и вылинявшие джинсы. Это не Олли. Не может быть Олли. Он в сотнях миль отсюда, и у него урок в девятом классе.

— Перестань глазеть на того типа на пляже, — приказывает Гэбриел, придерживая дверь ресторана. — Мы вместе и счастливы. Не забывай.

— Я смотрю на собаку, — оправдываюсь я, но Гэбриел не слушает: слишком занят разглядыванием собственного отражения в дверном стекле. Сущий попугай — недостает лишь кормушки с просом и колокольчика.

Когда хозяин ресторана провожает нас к столику, буквально млея от восторга при мысли о бесплатной рекламе, я задумываюсь, не ошиблась ли, согласившись на предложение Гэбриела. Если за три дня он уже успел мне осточертеть, то каким же образом выдержать целое лето? Лучше бы я попытала счастья с Люком и Леей.

— Как тебе ресторан? — спрашивает мой бойфренд, когда мы усаживаемся за столик у окна, так близко от моря, что можно до него дотронуться. — По-моему, чудесное место.

— Да, очень мило, — соглашаюсь я. Если бы я писала роман, то решила бы, что это идеальная обстановка для романтического ужина. Всякий, кто читает колонки сплетен в глянцевых журналах, умрет от зависти, когда увидит нашу фотографию. Воплощение любви и романтики.

Тот, кто сказал, что фотоаппарат не лжет, никогда не встречал Гэбриела Уинтерса.

Он изучает меню, пока официант наливает шампанского.