Кэти Малхолланд том 2

Да, Кэти знала, что ей уже очень много лет, знала, что она уже давно превратилась в древнюю старуху, но до самого недавнего времени ей как-то не случалось замечать в себе ярко выраженных симптомов старости. Только совсем недавно она начала ловить себя на том, что не может припомнить событие, происшедшее только вчера или даже несколько часов назад. Но даже в такие моменты ей было достаточно сосредоточиться на несколько минут, чтобы восстановить событие в памяти. Удивительным было другое: чем легче забывалось то, что случилось недавно, тем ярче становилось в ее памяти прошлое, самое далекое прошлое. В последние годы она провела долгие часы, мысленно возвращаясь в те времена, когда была ребенком. Она вновь и вновь переживала те дни, когда совсем маленькой девочкой ползала на коленках среди золы возле шахты, выбирая по кусочку уголь, а мать приходила, чтобы забрать ведра. А еще она сидела на кухне в маленьком тесном коттедже вместе с Лиззи, Джо, дедом и матерью и делилась с ними новостями из хозяйского дома. Потом приходил отец и заставлял ее читать. «Произнеси это слово по слогам», — говорил ей он. Казалось, все это было только вчера… А в последние месяцы ей все время вспоминался тот день, когда мать выстирала всю ее одежду, потому что назавтра она поступала на работу в Гринволл-Мэнор. Ей было одиннадцать лет, и она сидела возле огня, завернутая в одеяло, и наблюдала, как мать гладит ее платья. У этого воспоминания был даже запах — всякий раз, мысленно возвращаясь в тот день, она чувствовала, как пахнет набивная ткань юбки под горячим утюгом. Она видела, как мать дует на угли в печи, чтобы разжечь огонь и разогреть утюг; сняв утюг с печи, вытирает его о кусок мешковины, потом приподнимает и плюет на него. Однажды ее плевок отскочил от утюга и попал ей на руку, и она с перепугу без нужды упомянула имя Господа. «Ах Бог ты мой!» — воскликнула она, но тут же, поняв свою оплошность, извинилась: «Это у меня случайно вырвалось, я не хотела…» Этот день был невероятно ярок в памяти Кэти.

Еще в последнее время она часто видела себя идущую рядом с дедом через поля, сидящую с ним на склоне холма. Она помнила их разговоры, помнила многое из того, что говорил ей дед, и теперь понимала: у него она почерпнула немало мудрости. Ее дед был мудрым человеком. Он не был таким религиозным и богобоязненным, как отец, но в некотором смысле он был мудрее отца… Странно, но ни разу за все это время она не вспомнила о днях, проведенных в Гринволл-Мэноре. Быть может, она нарочно оградила себя от этих воспоминаний, потому что любое воспоминание о жизни в хозяйском доме неизбежно воскрешало в ее памяти ту ужасную ночь — ночь бала…

А теперь все преграды рухнули, и воспоминания хлынули сплошным потоком через эту дверь, в которую вошел он. Он — тот самый, кто надругался над ней в ночь бала. Сейчас он возвращался, чтобы снова мучить ее.

Кэти отпрянула и закрыла глаза, запрокинув голову на спинку кресла. Откуда-то издалека она слышала голос Кэтрин.

— Тетя Кэти, тетя Кэти! — кричала Кэтрин. Потом добавила потише: — Я знала, что это случится. Вам лучше уйти.

— Нет, нет. Не волнуйтесь, я в порядке.

Кэти медленно разомкнула веки. Перед ней стоял Дэниел Розье, который был для нее Бернардом — Бернардом, каким она увидела его в ночь бала, когда он раздвинул шторы и посмотрел на нее в тусклом мерцании свечи. Лицо было в точности тем же — тот же нос, те же глаза, тот же рот… И все-таки это был не Бернард. Этот молодой человек не мог быть Бернардом, потому что он улыбался и разговаривал с ней, а Бернард в ту ночь не сказал ей ни слова.

— Мне очень жаль, что я вас напугал. Может… может, мне лучше зайти в другое время?

Его мягкий, теплый голос никак не соответствовал облику Бернарда Розье. Этот голос опроверг все ее страхи, и Кэти жестом указала молодому человеку на стул, потом, повернувшись к Кэтрин, сказала:

— Я теперь в порядке, Кэтрин. Можешь за меня не волноваться.

— Мне остаться, тетя Кэти?

— Нет, нет, иди. Все будет в порядке.

На пороге Кэтрин обернулась и бросила на Дэниела мимолетный взгляд, который лучше всяких слов говорил: «Не позволяйте ей волноваться».

— Вы должны меня извинить, — сказала Кэти, когда дверь закрылась за Кэтрин. — Но я была шокирована, увидев вас. Я не ожидала, что вы так на него… Я хочу сказать, вы напомнили мне одного человека.

— Да, да, я знаю. Я знаю, что выгляжу в точности так же, как выглядел он в моем возрасте. И, честно говоря, мне это не слишком приятно.

— Так вы знаете, что вы на него похожи?

— Я видел его портрет. Я… для меня это тоже было шоком, поверьте.

Кэти несколько раз кивнула, прежде чем снова заговорить.

— Вы приехали к нам из Америки? — спросила она.

— Да, но в Англии я не впервые. Я учусь в Кембридже. Это мой третий год в университете.

— Но тогда почему вы не приходили сюда раньше? — Лицо Кэти было немного озадаченным.

Дэниел слегка наклонился к ней.