Кэтлоу

Он ехал на юг, как ему казалось, по открытой местности, и вдруг прямо перед собой на тропе увидел новое белое сомбреро, на вид весьма дорогое. Заинтригованный, Кэтлоу спешился и наклонился, чтобы его поднять, но тут позади него откуда ни возьмись возник Бен Кауэн и приказал ему не шевелиться.

Когда Кэтлоу наклонился, его револьвер съехал вперед на бедро — в таком положении нет никакой возможности выхватить оружие из кобуры. А о том, чтобы выпрямиться и развернуться с револьвером в руках, не могло быть и речи, когда имеешь дело с таким противником, как Бен Кауэн. Кэтлоу сдался. Кауэн надел на него наручники.

— Я не хочу убивать тебя, Биджа, — сказал он. — Но и не сомневаюсь, что ты попытаешься освободиться.

— Клянусь дьяволом, так оно и есть, — мрачно подтвердил Биджа, — меня ждут дела за границей.

Кауэн особо не распространялся о том, как сцапал Биджу, но сам Биджа не скупился на подробности. Эта история передавалась из уст в уста; в конюшнях, на стоянках, в салунах, везде только и говорили о том, как Бен Кауэн перехитрил своего старого друга, затаившись в такой узкой ямке, где и лисице не хватило бы места спрятаться, и поджидал там, когда Кэтлоу нагнется, чтобы поднять сомбреро.

Рассказ получился на славу. Бен Кауэн внезапно обнаружил, что стал популярным человеком. Конечно, в немалой степени этому способствовало и то, что сам Кэтлоу, всеобщий любимец, был на него не в обиде.

Кауэн сидел за столом, составляя отчет, когда появилась Корделия Бартон с корзинкой, накрытой салфеткой.

— Маршал Кауэн? Могу я передать это заключенному?

— Сначала я должен осмотреть передачу, — серьезно ответил он.

— Вы что, не доверяете мне? — возмутилась она.

— Мэм, во всем, что касается Биджи, я не доверяю никому. Этот человек увертлив, как змея, и, как енот, горазд на любые выходки.

Он покопался в корзинке, и у него слюнки потекли при виде яблочного пирога, куриной грудки и других деликатесов.

Биджа Кэтлоу встал со своей койки и подошел к решетке; его лицо заливала краска.

— Мэм, поверьте, мне даже и в голову не могло прийти, что вы увидите меня в таком месте.

— Тогда не следовало делать ничего такого, что привело вас сюда. Не сомневаюсь, у маршала были основания для вашего ареста.

— Да, это так! У него полно оснований забрать меня. Ладно! — Он ухмыльнулся, вспомнив с одобрением, как Кауэну это удалось. — И как ему только в голову пришла эта чертова штука со шляпой! Я никогда не слышал ни о чем подобном. Представляете, прямо на тропе лежит новехонькое сомбреро, а вокруг — ни души! Как не подумать, что кто-то ухитрился потерять такой хороший головной убор? А когда я наклонился поднять его, он меня и сцапал.

— Вы любите его, не так ли?

Биджа посмотрел ей в глаза.

— Бена? Он лучший человек из тех, кого я знаю. — И вдруг ухмыльнулся. — Обождите немного, увидите, кто будет смеяться последним.

Уже на следующее утро город в этом убедился — Биджа Кэтлоу сбежал.

Бен Кауэн сторожил его до рассвета, затем тут же, в офисе, развернул свои постельные принадлежности и прилег немного вздремнуть.

Через час его разбудил тюремщик:

— Он сбежал! Кэтлоу нет в камере!

Действительно, камера была пуста.

Рассказ тюремщика был прост. Он готовил кофе, когда в дверь постучала его дочь. Открыл дверь, впустил ее, а за ней следом ворвались трое мужчин в масках. Связали его и дочь, воткнули ему кляп в рот, забрали ключи, открыли камеру и выпустили Кэтлоу.

К его дочери не приставали. Более того, если не считать угрозу оружием, с ней обращались исключительно вежливо.

Зная Биджу и любовь к нему местного испано-язычного населения, Бен Кауэн не без основания предположил, что дочь тюремщика сама изъявила желание помочь в освобождении Кэтлоу. Все эти жесты с оружием — чистая видимость, да и тюремщик, казалось, не очень-то сокрушался по поводу побега.

В отчаянии Бен разорвал в клочки рапорт о поимке Кэтлоу и бросился в конюшню за лошадью.

Лошади не было. К стене стойла была прикреплена записка: «Можешь забрать лошадь у Пита Китчена. Извини, что оставил тебя на своих двоих, но меня ждут неотложные дела». Подпись отсутствовала, да в ней и не было необходимости.

В следующий час Кауэн убедился, сколько у Кэтлоу друзей и каким влиянием они пользуются в городе. Ни у кого из жителей не оказалось лошади, готовой немедленно отправиться в путь. Животные или внезапно охромели, или уже были кому-то обещаны, или находились на пастбище, словом, везде получил отказ.

К вечеру несколько человек подошли к нему сами, предлагая лошадей. Им, как и ему, было ясно — к этому времени Биджа Кэтлоу был уже вне досягаемости. Город Тусон потихоньку посмеивался.

Бен Кауэн сидел за обшарпанным столом в офисе, пытаясь оценить создавшуюся ситуацию. От него ускользнули оба — Биджа Кэтлоу и Миллер.