Кетцалькоатль (СИ)

Введенные мной лайфаки в сельском хозяйстве резко повысили урожайность. Еды стало больше, что позволило отвлекать часть населения на строительные работы. Во всех городах, за исключением Талоля и Самы, всего лишь находившихся под протекторатом, начали строительство пирамид с храмом Кетцалькоатлю или, как предпочитали называть майя, Кукулькану. Были они разной формы и размера. Самую большую и красивую возводили в Чичен-Ице. Я вспомнил, какая она должна быть: на большой террасе, окруженной широким парапетом; квадратной с гранью пятьдесят пять метров и ориентированной по сторонам света; высотой в девять ярусов по количеству небес в мифологии тольтеков и лестницей, разделяющей их на две части, чтобы получалось восемнадцать отсеков — количество месяцев в году; на каждой стороне по пятьдесят два рельефа — по количеству лет в календарном цикле; у лестниц по девяносто одной ступени плюс верхняя платформа — всего триста шестьдесят пять, как дней в году; по бокам лестниц балюстрады в виде спускающейся анаконды, голова которой уже добралась до основания, построенные так, чтобы в день весеннего равноденствия тень от них была похожа на змею, ползущую вверх, а в день осеннего — спускающуюся; наверху каменный храм для принесения жертв и чтобы тени-гаду было где отлеживаться в ожидании следующего своего триумфа.

Не могу даже описать, какое впечатление произвело на индейцев первое «восползание» тени-анаконды на вершину пирамиды Кукулькана. Я специально пригласил знать из всех подвластных городов на открытие объекта в день весеннего равноденствия и предупредил, чтобы внимательно проследили за лестницами и не пропустили движение моей божественной сущности по лестнице — и, кто хотел, тот увидел. В день осеннего равноденствия собрались почти все мои подданные и стали свидетелями сползания Кукулькана с пирамиды. Большая вера начинается с маленького чуда.

42

Не могу сказать, что нападение таино на Саму было совсем уж неожиданным. Они не появлялись много лет, с тех пор, как огребли от горожан, которыми командовал я. Рано или поздно должно было подрасти небитое поколение и отправиться на поиски добычи по пути, разведанному их предшественниками. Погибли ведь не все, кто знал, где можно поживиться обсидианом и не только.

Гонец принес эту новость поздно вечером, когда я уже счел, что еще один день прошел спокойно. Утром в обратную сторону были переданы сразу два сообщения: первое жителям Самы, что к ним одет помощь, второе правителям Изамаля, Талоля и Чичен-Ицы, обязанным обеспечить ее, отправив по сотне воинов. Я был уверен, что таино к моменту прихода сводного отряда уже покинут окрестности Самы. Пока гонцы донесут мой приказ, пока правители соберут и снабдят всем необходимым воинов, пока те будут шагать пять дней…

В то же время нельзя оставить нападение без наказания, иначе таино будут приплывать каждый год, поэтому я с двумя сотнями воинов отправился в обратную по отношению к Саме сторону, к ближнему берегу моря. Там были лодки, которые наши купцы использовали для перевозки товаров. На них мы и отправились в плавание.

Погода была чудесная. Двигались вдоль берега, останавливаясь на суше не только на ночевку, но и на сиесту, хотя на море жара чувствуется не так остро. Я сидел на кормовой банке самой большой лодки, на двадцать гребцов, которые орудовали короткими веслами: нечетные номера гребли с левого борта, четные — с правого. Я задавал направление таким же веслом, но опущенным с кормы. Можно было бы, конечно, приделать к лодке приличный руль. Если бы бывал на море часто, так бы и поступил.

Флотилию таино мы встретили на третий день примерно напротив того места, где будет Канкун — самый знаменитый курорт Мексики. Их было больше раза в три, поэтому не испугались нас, наоборот поспешили навстречу. Может быть, приняли за купеческий караван. За время перехода я провел несколько учений, объяснив и показав своим воинам, как действовать в разных ситуациях. Сражение на встречных курсах было первым в моем учебном плане. Наши четырнадцать лодок выстроились в кривую линию левым или правым бортом к противнику, после чего легли в дрейф. На каждой было два или три лучника.