Кетура и лорд Смерть (ЛП)

— Почему? — спросила я. — Почему ты губишь ни в чем не повинных людей?

— Такие ли уж они невинные, Кетура? Ты говоришь о толпе, которая пришла в твой дом и сожгла бы тебя заживо, ежели бы застала! — Голос лорда Смерти гремел так, что под моими ногами сотрясалась земля.

— Думаешь, я не знаю, что чума не выбирает, что она убивает всех подряд? Как насчет детей — маленьких, невинных детей? Как насчет них? — Мой голос был тонок и тих, он совсем потерялся в вое ветра. Но лорд Смерть слышал его.

— Ежели бы безвременная смерть приходила только к тем, кто ее заслуживает, что сталось бы со свободой выбора? Никто не творил бы добро ради добра, но лишь затем, чтобы избежать ранней гибели. Никто не выступал бы против зла по велению собственной отважной души, но лишь затем, чтобы прожить лишний день. Право на выбор — великий дар человеку, но одно он выбирать не в силах — когда и как ему умереть.

На это мне нечего было ответить.

Но я знала, что должна сделать.

Я протянула к нему ладони.

— Прости меня! — Я не узнавала собственного голоса — такой он был придушенный и жалкий.

Вдали блеснула молния, последовал раскат грома, потом еще один, на этот раз ближе. Над головой клубились черные тучи, но дождем даже не пахло. Воздух был сух, как старые кости.

— Не проси, Кетура! — повелел он тихим голосом, в котором, однако, прозвучала нотка мольбы.

— Прости, мой господин, — сказала я, — но я должна попросить.

— Слишком поздно. Гуди Томпсон, ее муж и оба ребенка уже больны. И другие… Слишком поздно!

— Нет, государь, нет! Я знаю, что для тебя ничего не поздно. Я прошу… прошу тебя…

— Кетура! — Его крик отразился от туч, слился с громом в единый звук.

— Мой господин, я прошу…

— Как ты смеешь, Кетура?!

Небо вокруг было темным, почти как ночью, и беззвучные молнии змеились в вышине. Тобиас упал на колени, а затем потерял сознание. Вокруг меня грохотал гром и ревел ветер.

— Пощади его! Его и… — я подняла ладони выше, — и все Крестобрежье! И короля, и… Пусть я умру, но ты должен сделать моих подруг счастливыми. Прошу тебя! Ты не можешь мне отказать!

Я не смотрела вверх, видела лишь его сапоги. И тогда, хотя ветер продолжал метаться в траве и раскачивать лес, хотя черное небо яростно гремело и сверкало молниями, вокруг нас воцарилась тишина. И в этой тишине его голос пронзил мне сердце:

— Кетура, разве ты не знаешь, что твоя душа принадлежит мне? Никто на земле — ни человек, ни король, ни волшебник не могут равняться со мной в могуществе. Приходит день — и каждый склоняется передо мной. Однако ты, Кетура, деревенская девушка, заключаешь со мной сделку, водишь меня за нос и выпрашиваешь все новые и новые милости, оправдывая это тем, что хочешь выйти замуж по любви! Что ты скажешь в свое оправдание?

Я едва могла вдохнуть — с такой силой ветер бил мне в лицо.

— Что если на этот раз я дам тебе кое-что… — проговорила я. — Кое-что драгоценное?

Вокруг него вздымались черные тени.

— Ты ничего не можешь мне дать, — ответствовал он с поистине королевским достоинством.

Я сделала шаг к нему.

За этот шаг я проделала путь в сотни миль. Моя деревня была теперь так далеко, что я едва помнила ее. Путь обратно займет тысячу дней.

В нем не было ни дыхания, ни тока крови, ни следа пота или слез. Рядом с ним я остро ощущала бренность и грубость собственного тела, ощущала, что у меня больше общего с землей, чем с ним. Он был воздух, ветер, облако, птица. Я была лишь прах и тлен.

Внезапно мне пришло на ум, что он, быть может, и не желает того, что я могу ему дать, но ничего драгоценней у меня не было.

Еще один шаг.

— Кетура… — прошептал он. Поднял руку, как будто хотел коснуться моих волос. Его глаза светились теплом, хотя сам он источал только холод.

И когда его уста приоткрылись, чтобы снова заговорить, я нежно прижала свои губы к его губам.

Неужели я и в самом деле думала, что останусь жива, поцеловав его? Но я умерла. На одно мгновение дыхание и жизнь покинули меня, и больше не было времени, не было завтра — только мои губы, прижавшиеся к его губам.

Я тут же отстранилась, часто дыша… и вернулась в мир живых.

С него слетела вся его величественность, на лице осталось лишь ошеломление и… и что-то еще, чему я не могла подобрать имени.

— Я поцеловала тебя, — выдохнула я.

Тени вокруг его лица посветлели.

— Теперь… теперь я повелеваю тобой! — сказала я, торжествуя и трепеща. — Ты должен удовлетворить любое мое желание, — добавила я чуть более смиренно.

Он еле заметно покачал головой.

— Но… но я же поцеловала тебя! — воскликнула я, краснея. Меня охватила неуверенность. — Пожалуйста, ведь я не за себя прошу.

— Не смей, — грустно сказал он.

— Ты должен мне помочь, лорд Смерть! Одного поцелуя недостаточно? Тогда…

И я опять поцеловала его.

— И еще…