Кетура и лорд Смерть (ЛП)

И тут раздался треск — кто-то шумно прокладывал себе дорогу сквозь лес. Я подумала, что это, возможно, великий олень, но тут же обнаружила, что шумел вовсе не дикий зверь, а лошадь. Должно быть, лорд Смерть передумал и вернулся за мной.

Но лошадь оказалась золотистой кобылой, а на ее спине восседал не кто иной как Джон Темсланд, сын лорда Темсланда, нашего землевладельца.

Он спешился и обхватил мое лицо ладонями, а затем протянул мне бурдюк с водой.

— Во имя всех святых! — произнес он, пока я пила. — Мы искали тебя три дня. Думали, ты погибла.

Я вытерла рот и подбородок.

— И очень скоро погибну, если вы оставите меня здесь, сэр, ибо я не в состоянии идти на собственных ногах.

Он бережно поднял меня на руки и понес. Выйдя из леса, поставил на ноги и продолжал удерживать за плечи.

— Вы очень добры, сэр, — проговорила я, смутившись. Красивый молодой лорд заговорил со мной впервые в жизни, и надо же было так случиться, что это произошло после того, как я три дня проблуждала по лесу! И тут я припомнила последние слова, сказанные мной лорду Смерти. — Сэр, мне нужно поговорить с вами об одном очень срочном деле.

— Сначала вам нужно отдохнуть после всех испытаний, мистресс Рив, и вернуть прежний цвет этим милым щечкам, — любезно возразил он.

Такой весомый комплимент мои бедные ноги вынести отказались и еще раз подкосились подо мной. Молодой лорд Джон подхватил меня на руки и понес в дом.

Там было полно народу, все плакали и разговаривали шепотом.

Джон поставил меня на ноги, но продолжал обнимать, не давая упасть.

Плач и шепот как отрезало.

— Я дома, — сказала я. Мои глаза загорелись при виде мясного пирога на столе.

Все головы повернулись ко мне. Какая-то женщина вскрикнула, какой-то мужчина выругался, раздалось всеобщее «аххх». Бабушка вскрикнула «Кетура!» и бросилась ко мне с распростертыми объятиями, но на ее пусти выросла Матушка Между-Прочим.

— Не трогай ее! — воскликнула она. — Это призрак!

Бабушка схватилась за сердце:

— Кетура, ты призрак?

И хотя вид Бабушки был для меня милей всего на свете, мой взгляд так и притягивал к себе пирог на столе.

— Чушь! — отрезал Джон. — Но она им станет, если не поест сейчас же.

Он подвел меня к скамье у стола, а Бабушка обошла Матушку Между-Прочим и поставила передо мной тарелку с пирогом. Она еще не успела разрезать его, как я уже принялась уплетать за обе щеки.

— Призраки так не едят! — счастливо воскликнула Бабушка. Она поцеловала меня в макушку и уселась напротив, излучая облегчение и заботу.

— Где вы ее нашли? — поинтересовалась Сплетница.

— Там, где сто раз искали — у края леса, за ее собственным домом, — пояснил Джон.

— Уж кто-кто, а наш молодой лорд Джон да чтоб не нашел девушку! — сказал кто-то из мужчин.

— Он такой, наш Джон, — согласился другой, и остальные присоединились к похвалам.

Кажется, Джону было немного не по себе от всех этих славословий, и он поспешил распрощаться.

— Я приду проведать, все ли с тобой в порядке, — сказал он мне.

— Спасибо, сэр, — ответила я, спешно проглотив все, что было во рту. — Думаю, со мной все хорошо, но я была бы очень благодарна, если бы могла переговорить с вами совсем по другому поводу и как можно скорее.

Он кивнул и вышел.

В какого он вырос красавца, дивилась я. Волосы цвета зрелой пшеницы, а глаза аквамариновые, как вода в нашем заливе. Все односельчане любили его и гордились, что он пробивал мячом дальше, чем любой парень в деревне, а уж в игре «протащи валун» ему вообще не было равных.

Когда Джон ушел, гости снова зашептались, таращась на меня с вытянувшимися лицами. Само собой, они были несколько разочарованы, потому что пришли-то они на поминки. Некоторые из мужчин, при жизни дедушки бывшие его друзьями, порой рассказывали истории о лесе и людях, павших жертвой его коварства. Сейчас они по временам взглядывали на меня и с изумлением покачивали головами, как будто я пренебрегла всей мудростью великой эпохи прошлого.

Сплетница уж точно была разочарована, когда я появилась живая и относительно невредимая; но когда другие, бросая на меня взгляды искоса, зашептались о проделках фей, она воспрянула духом.

Бабушкины подруги, собравшиеся, чтобы дать ей утешение, посудачить и навести порядок, принесли с собой хлеб и мясо для поминок, несмотря на то, что не было тела, которое можно было бы похоронить. Сейчас они скрепя сердце превратили поминки в праздник.

Здесь были и наши родственники, и еще больше их заявилось, когда распространился слух о моем возвращении: кузены всех степеней родства, двоюродные тетушки и дядюшки и прочие. Я размышляла, где же мои подруги, Гретта и Беатрис? Но еще больше меня занимал вопрос, где сейчас моя истинная любовь, кем бы он ни был, и не находится ли он здесь, среди «скорбящих».

Мне улыбался Бен Маршалл, парень брачного возраста, который в последнее время заговаривал со мной при каждой возможности. Хотя я иногда отваживалась отвечать на его знаки внимания, делала я это с осторожностью. Он был высок и пригож, однако непомерно любил еду, так что уже сейчас в нем были заметны признаки будущей тучности.