Кевларовые парни

Договора, копии протоколов, множество заключений и свидетельств, а самое главное, проекты президентских указов по предоставлению квот и лицензий на продажу стратегического сырья и материалов за границу. В качестве субъектов внешнеэкономической деятельности фигурировали фирмы, названия которых ничего не говорили.

Суммируя изученное и просмотренное, Олег пришел к выводу, что некая группа лиц пыталась подмять под себя целое направление во внешнеторговой сфере, связанное с радиоактивными материалами и компонентами, а также веществом со странным названием «красная ртуть». Читая материалы о ней. Олег не мог взять в толк, почему весьма примитивное химическое соединение по цене 27 рублей 50 копеек за килограмм, в этих материалах называлось стратегическим и оценивалось в сотни долларов за тот же килограмм.

Не откладывая дело в долгий ящик, Олег собрал бойцов и в краткой, но внушительной форме поставил задачи по установлению всех проходящих по документам фирм, получению их учредительных документов, а также списков работающих. Особое внимание предлагалось обратить на биографические данные руководителей и их ближайшего окружения.

Понимая всю сложность решения задачи в условиях неразберихи в области лицензирования (были случаи, что подобные фирмы искали месяцами), вопросов коллеги не задавали. Был убит их агент, а потому все эмоции оставлялись на потом. Убийца или убийцы ходили по земле. Рассчитывать на эффективность расследования случившегося силами областной прокуратуры не приходилось  — «спасение утопающею  — дело рук друзей утопающего».

Дед взял на себя основную часть работы. Олег, не переоценивая свои интеллектуальные способности, набрал телефонный номер Пушкарного  — «один ум хорошо, а полтора лучше».

— Привет, это я, белая несмелая ромашка полевая, — начал он издалека. — У тебя как с химией?

— Привет! А тебе что, таблица Менделеева приснилась? — засмеялся Пушкарный.

— Присниться не приснилась, но кое-какие проблемы с валентностью имеются.

— С чем? — поперхнулся Пушкарный. — С «налейтностью»? Налей, и все решим! — Он был в прекрасном расположении духа. Под двадцатое декабря ему был вручен орден, что, безусловно, отрицательно сказалось на печени и положительно — на настроении. — Заходи!

Олег быстро оделся и через десять минут лицезрел довольную физиономию коллеги. На зеленом сукне лежала коробочка с отливающим толстой эмалью орденом. Так… между прочим.

— Ну? — он кивнул на коробочку.

— Ну-у-у! — подняв голос на октаву, протянул Олег.

На журнальном столике белой салфеткой были накрыты «наркомовские». В бокале Пушкарного на стенках угадывались пузырьки «Боржоми».

— Чтоб не последний! — опрокинул лафитник Олег.

Пушкарный скромно опустил глаза.

Документы, принесенные Олегом, очень заинтересовали орденоносца. Он жадно глотал лист за листом, при этом похрюкивал, постукивал пальцами по столу иногда делал пометки в новеньком ежедневнике и постоянно манипулировал очками, страшно напоминая персонаж басни дедушки Крылова.

— Где взял? — Глаза Пушкарного лихорадочно заблестели. — Ну, колись! Где взял?

Олег кратко изложил обстоятельства получения материалов.

— Да, брат, такова наша «селяви». Помянем раба божьего Фридриха! — Пушкарный плеснул по двадцать капель.

— Он не Фридрих. Его Борис зовут… звали.