КГБ и тайна смерти Кеннеди

Нет прямых указаний на то, что Руби в своих скандалах и драках прибегал к огнестрельному оружию, за исключением двух случаев. Известно, что он гонялся с револьвером за своим компаньоном (по «Вегасу») Джо Бондсом по аллее и несколько раз выстрелил, но промахнулся, — это показания служащего Ларри Крэфорда (Познер. С. 358). Крэфорд сообщил, что примерно за неделю до убийства президента Кеннеди Руби приказал ему принести револьвер, чтобы выгнать Эрла Нормана, бывшего служащего клуба, а теперь работника профсоюза. Вообще, Руби редко прибегал к своему револьверу, хотя и держал его всегда под рукой, когда при нем были крупные деньги (КУ. С. 809).

Эксцентричность поведения Руби заставляла окружающих сомневаться в его психической адекватности. Вот как высказывались его служащие о состоянии своего патрона. Ведущая солистка: «Невозможен, совершенно непредсказуем… Он сверхэмоционален. Одну минуту нормален, в следующую уже обезумевший… Я не думаю, что он здоров». Один из музыкантов назвал Руби «раздвоенной личностью». Муж одной из актрис: «Он нездоров. Он псих… С ним не все в порядке». Служащий Американской гильдии артистов варьете заявил, что знающие Руби чувствуют, что он был «с приветом», поскольку непредсказуем, вспыльчив. Человек, знавший Руби более 10 лет, считал, что состояние того ухудшается: «Думаю, что последние годы он страдает какой-то формой отклонений, умственных отклонений, судя по его поступкам».

Вот свидетельства о таких поступках, собранные во время расследования. Руби часто входил в раздевалку танцовщиц без рубашки, поглаживал свою волосатую, как у гориллы, грудь и спрашивал у присутствовавших, не кажется ли им, что у него прекрасная фигура. На одной вечеринке Руби сбросил всю одежду и кружился по залу обнаженным. Периодически он звонил по телефону танцовщицам и читал им скабрезные стихи или в деталях описывал интимные части своего тела. Иногда он тепло приветствовал гостей клуба, в другие дни без видимой причины тем же людям отказывал в посещении заведения. Во время разговора нередко обрывал фразу и начинал новую тему без всякого объяснения. Еще одной странностью Руби была его чрезмерная любовь к собакам. В своем доме он всегда держал несколько, до 10 одновременно, собак, называя их «детьми», своей «единственной семьей». Любимицей его в 1963 году была такса Шиба, которую он называл женой, брал с собой на работу, где она проводила целый день. Шиба ждала Руби в незапертой автомашине, когда он спустился 24 ноября в подвал полицейского управления для «проводов» Освальда, после чего «жена» больше его не видела. В клубе ходили разговоры о неестественных отношениях Руби со своими «детьми», но в докладе Комиссии детали таких разговоров опущены.

Комиссия не нашла также подтверждений гомосексуализму Руби. Такие предположения были основаны на слухах или на «ощущении», что он был «неженкой», «со странностями», имел женственные манеры и, когда сердился, говорил тонким, высоким голосом. Некоторые исходили из ошибочного мнения о том, что Руби не ухаживал за женщинами. Однако установлено, что он любил женское общество. В молодые годы друзья прозвали его Ромео из-за успеха у молодых женщин. В течение 11 лет он поддерживал близкие отношения с женщиной, с которой встречался еженедельно. Брак не состоялся, поскольку у обоих одновременно были и другие партнеры.

Неуравновешенность Руби носила двойственный характер. Когда агрессивные вспышки в отношении окружающих затухали, он быстро менял гнев на милость. Например, Руби легко давал деньги взаймы, мало заботясь о том, будут они возвращены или нет. Охотно предлагал работу у себя тем, кто находился в безвыходном положении, или помогал устроиться в других местах. Если его друзья или новые знакомые не имели в какой-то момент крыши над головой, его квартира была всегда к их услугам. Что и послужило, кстати, одной из причин появления подозрений в его гомосексуальных наклонностях.

На основе изучения этой стороны характера Руби Комиссия Уоррена сделала следующие выводы: «Необыкновенная щедрость Руби, может быть, частично объясняется тем, что он остро переживал чужую беду, хорошо зная по личному опыту, что такое бедность. Его щедрость могла также быть результатом его настойчивого стремления быть популярным, быть человеком, на которого можно положиться. Многие из его знакомых говорят про него, что он любил «гоняться за рекламой», «расточать любезности» и «невзначай в разговоре обронить какое-нибудь известное имя», стараясь быть все время в центре внимания. По-видимому, эгоцентризм его молодости так никогда и не покидал Руби» (КУ. С. 810).