КГБ и тайна смерти Кеннеди

Почему в этом абстрактном, гипотетическом сценарии Новый Орлеан фигурирует как главное место зарождения структуры большого заговора? Потому что такое место ему отводится в основных теориях «заговорщиков». Их интерес, видимо, был основан на том, что здесь существовало много крупных и влиятельных фигур, имевших зуб на президента Кеннеди, находилась масса специалистов оперативной работы и противозаконной конспиративной деятельности, очевидно, немало болталось и профессионалов-киллеров, ну и, наконец, какое-то время в Новом Орлеане обитал Ли Харви Освальд. Это все понятно, но неясно, почему после 30 лет стольких усилий ничего определенного сказать нельзя — вроде что-то и было, а вроде и нет. И тогда возникает провокационный вопрос: а если это был «параллельный заговор», то новоорлеанский след был ложным и вел в тупик? Разве «организаторы», находясь, допустим, в Вашингтоне или Хьюстоне, не могли подобрать «менеджеров» в Чикаго или Детройте, а те — наемных убийц в Сан-Франциско или вообще за рубежом? Выходит, невозможно было найти черную кошку в темной комнате, поскольку ее там и не было.

До сих пор шла речь о структурах и сценариях больших заговоров. Но выше говорилось, что существует еще категория малых заговоров, которые, в свою очередь, можно разделить на «естественные» и «искусственные». В первом случае небольшое число единомышленников объединяется для реализации идеи любыми средствами, вплоть до самопожертвования. Во втором — это составная часть большого заговора, когда некто выступает инициатором малого заговора и объединяет вокруг себя сплоченную группу соратников. В дальнейшем действия участников группы через инициатора направляются и контролируются, и она превращается в инструмент большого заговора для решения различных задач.

Будучи невелик по масштабу, малый заговор не менее опасен, а для раскрытия даже, возможно, более сложен, чем большой. Его состав формируется из людей, сплоченных вокруг единой цели, к достижению которой они стремятся не за страх, а за совесть. Если в большом заговоре в целях безопасности растягивается технологическая цепочка, то здесь фактором безопасности служит компактность и единомыслие участников. Слабыми местами малого заговора могут быть отсутствие в его составе профессионалов конспиративной деятельности и совмещение одним лицом разных обязанностей, например «организатора» и «исполнителя». Все это может привести к технологическим ошибкам, которые попадут в поле зрения спецслужб со всеми вытекающими последствиями.

О каких бы заговорах ни шла речь, это всегда разговор о деятельности. Но продукт, или «отпечаток», любой деятельности, какой бы тайной она ни была, — это информация. Когда говорится о противозаконной деятельности, информацию называют «уликами», «следами», «вещественными доказательствами». Носителями такой информации могут быть предметы, документы, люди. Никакая деятельность не может протекать вне времени и пространства и вне той социальной среды, в которой обитает сам деятель. Деятельность не может быть бесследной, поэтому встречающееся в юридической практике понятие «идеальное преступление» (crimen perfecto), обозначающее «безуликовое» противоправное деяние, на мой взгляд, иррационально.

Люди, непосредственно осуществляющие какую-то деятельность, являются ее «информационными банками», а контактирующие с ними или наблюдающие со стороны за этой деятельностью — ее свидетелями.

Все эти теоретизированные рассуждения понадобились мне для того, чтобы вновь перекинуть мостик к свидетелям далласских событий. Как известно, в ряде теорий утверждается, что немало свидетелей (называется количество от десяти до двадцати и более из многих сотен) ушли в мир иной при не до конца выясненных обстоятельствах именно потому, что были носителями опасной для кого-то информации. Среди них называются свидетели по отдельным эпизодам, видные фигуры мафии, находившиеся в ноябрьские дни вне Далласа, контрактные агенты спецслужб, специалисты по тайным операциям и другие.

С присущей большинству авторов верой в непогрешимость собственных идей я думаю, что прокрутка конкретных версий по модели большого заговора поможет развеять часть подозрений, порожденных гибелью отдельных свидетелей. Определив нишу свидетеля на той или иной позиции модели, его профессиональные и социальные связи по вертикали и горизонтали, «критическую массу» его свидетельской информации, можно прикинуть, какую опасность он мог представлять для большого заговора и насколько подпадал под действие «принципа ящерицы».

Очередная порция теоретических «прикидок», я надеюсь, покажется широкому читателю менее заумной и более удобоваримой. Я постараюсь сочетать их с прикладным анализом ноябрьских реалий 1963 года.

Играя за «менеджеров» большого заговора, я хочу представить себе Даллас, и в частности площадь Дили-Плаза, как «поле боя» для совершения «исполнительной акции», то есть с их позиций подобрать места для расположения киллеров.