КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка

Пришла к «Михалычу» свобода, вернулся он в Москву, начал работать в институте переводчиком.

И вдруг новый скандал.

Все началось с того, что потянулся он к русофильским кругам. Те слоились вокруг обществ охраны памятников старины и культуры. Корифеями в тех кругах ходили поэты Сорокин, Куняев; публицисты Лобанов, Семанов, Проханов; кандидат наук, историк из МГИМО, скандалист Емельянов (его запомнили по известным в свое время строкам на майках: «Куришь, пьешь вино и пиво — ты пособник Тель-Авива»).

И однажды в Москве появилась самиздатовская листовка об Александре Николаевиче Яковлеве. Бывший посол СССР в Канаде, уже был секретарем ЦК КПСС. Листовка развенчивала его статью об истории и литературе, написанную в 1972 году, и его русофобские, антироссийские, прозападные взгляды. Листовка яркая, сочная, язвительная. Она стала самиздатовским явлением, передавалась из рук в руки, опускалась в почтовые ящики.

Яковлев пребывал в возбуждении. На поиски автора были брошены внушительные силы: сличали шрифты, копии от ксероксов, ставились задачи агентам.

Смирнов тоже получил необходимые ориентировки и образец этого творения. И когда он его прочитал, первая мысль: «Это “Михалыч”! Его стиль!»

Поехал к нему:

— Посмотри, кто бы это мог написать?

— Да я и написал.

— ?!

Объяснились тогда, поговорили. Смирнов вернулся в Управление, доложил начальнику отдела.

— Пиши записку.

Бобков наложил резолюцию. Дальше дело не тронулось. А спустя пять лет председатель КГБ Крючков докладывал Генеральному секретарю партии Горбачеву о Яковлеве: прозападный агент влияния.

В 90-е годы «Михалыч» ушел на пенсию. Консультировал политические партии, фонды, комитеты. В основном по геополитике. Смирнов его не забывал, звонил ему, поздравлял с днем рождения, с праздниками.

Глава 19. Операция с участием газеты «Московские новости»

Когда с приходом Горбачева началась перестройка и страна почувствовала ветер перемен, зашевелились и последние диссиденты, многие из которых уже нашли себя на Западе. Зашевелились они потому, что с наступлением гласности в стране, ставшей политикой власти, у них, борцов за права человека в СССР, стала уходить почва из-под ног. И тогда они выступили с заявлением во французской газете «Фигаро» от имени некоего «Интернационала сопротивления», в котором выставили ряд требований и условий к Горбачеву и к власти, выполнение которых позволит им вернуться в СССР. По сути, это была акция публичного политического шантажа.

Так называемый «Интернационал сопротивления» имел к тому времени небольшую историю. Его создали представители различных эмигрантских кругов из некоторых социалистических стран вместе с «контрас» из Анголы, Кампучии, Афганистана и Никарагуа. В этой организации было несколько лиц, в разное время и по разным мотивам выехавших из СССР. Это были разные люди. Одни из них преуспевали на антисоветском бизнесе, другие не слишком демонстрировали свою враждебность к СССР. Десять человек подписали это письмо: В. Аксенов, В. Буковский, А. и О. Зиновьевы, Э. Кузнецов, Ю. Любимов, В. Максимов, Э. Неизвестный, Ю. Орлов, Л. Плющ.

И Бобков делает встречный ход. Он звонит главному редактору «Московских новостей» Егору Яковлеву[61] и убеждает того перепечатать это заявление диссидентов из «Фигаро». Потому что у нас должны знать точку зрения оппонентов, по сути занявшихся политическим шантажом. И потому, что это письмо на Западе с наслаждением цитируется и обыгрывается.

Яковлев после некоторых возражений согласился, настолько был убедителен Бобков. Яковлев не просто согласился опубликовать это заявление, а дал к нему свой, публицистический комментарий. Так на страницах самой перестроечной и публичной газеты того времени развернулась драма, явившая собой закат диссидентства. При этом вспомним, в стране только второй год перестройки, большие надежды на позитивные перемены в СССР, и никто не думает о перемене строя, еще ни у кого не возникает мысли о крушении самого государства.

Итак, сначала заявление диссидентов из «Фигаро», опубликованное в «Московских новостях» 29 марта 1987 года, под заголовком «Растаявшие иллюзии и логика борьбы».

Растаявшие иллюзии и логика борьбы