КГБ играет в шахматы

В общем, в Буэнос-Айресе я решил: хочу быть нормальным человеком. Хочу ездить на турниры вне зависимости от беременности своей жены и милости Спорткомитета. Не хочу чувствовать постоянный стыд за свою страну. Не хочу, чтобы мой подоходный налог и валюта, которую я должен был сдавать после турниров в Спорткомитет, шли на содержание ГУЛАГа и поддержку террористов по миру. Я решил: возвращаюсь в Москву и начинаем с женой процесс эмиграции.

Кстати о валюте. В последний мой день в Буэнос-Айресе произошел странный случай. Организаторы нас в тот день уже не кормили. Я зашел в банк, чтобы поменять десять долларов, выданные мне в Москве, и потратить полученные песо на знаменитый аргентинский бифштекс.

Купюра, врученная мной клерку, вызвала у того нешуточный интерес. Он удалился с ней и, вернувшись через некоторое время, объяснил мне, что купюра моя вроде бы неплохая. Но на других десятидолларовых купюрах над картинкой американского министерства финансов написано «In God we trust», на моей же — не написано. У меня нашлась другая, религиозная версия десяти долларов, и голодным я не остался. Но до сих пор не пойму — неужели на Скатертном переулке в Москве, где размещался тогда Спорткомитет СССР, рисовали доллары? Трудно поверить, что для меня лично казначейство США отпечатало в одном экземпляре атеистические десять долларов.

3. Игра с КГБ. Дебют

Сейчас мне трудно сказать, кто из нас определил, что пора уезжать. Я старше Ани на десять лет и, конечно, был умудреннее жизнью. Но помню, как однажды Аня мне сказала: «Ты не раз излагал, что в СССР жить не следует. Так, когда же мы будем подавать документы на эмиграцию?» Одно дело понимать, другое дело сказать: «Момент пришел».

Когда я вернулся с Олимпиады, мы заказали приглашение из Израиля от мифических родственников — необходимая в те времена процедура. Первого мая вызов пришел, и пятнадцатого мая 1979 года, в годовщину дня провозглашения независимости государства Израиль, мы подали документы в ОВИР Ждановского района Москвы с прошением отпустить нас в Израиль. Начался удивительный период нашей жизни — семь лет борьбы за выезд.

Прошение об эмиграции двух недавних чемпионов СССР наделало немало шума в советском шахматном мире. Аня впервые участвовала в женском первенстве СССР в 1976 году. И несмотря на то что в турнире играли чемпионка мира Нона Гаприндашвили и сменившая ее в 1978 году в этом высоком звании Майа Чибурданидзе, а также все остальные сильнейшие шахматистки мира, Аня выиграла то первенство. Имевший несколько публичных выступлений в те дни экс-чемпион мира Михаил Ботвинник раз за разом повторял, что если мужское чемпионство мира надежно закреплено за Советским Союзом Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, то женское может уйти за границу вместе с Аней Ахшарумовой. Ботвинник был шахматным наставником Ани и высоко ценил ее талант. Список своих лучших учеников он всегда, даже в годы нашего отказа, начинал почему-то не с Карпова и Каспарова, а с нее.

Мое имя часто упоминалось вместе с именем Корчного. Говорили, что, выехав за границу, я помогу Корчному отнять титул чемпиона мира у Карпова. Это наше предполагаемое сотрудничество подтверждал и Корчной. В одном из его интервью, о котором я слышал по какой-то заграничной радиостанции, Виктор заявил, что к нему не выпускают из СССР его тренера Бориса Гулько. И хотя никаких переговоров о сотрудничестве с Корчным я не вел, такое заявление наверняка было замечено и Спорткомитетом, и Карповым.

Анатолий Карпов был в те времена необыкновенно влиятелен. Он был уникальным явлением советской жизни, по-настоящему выдающейся личностью в творческой области, преданной коммунистической и гэбэшной номенклатуре. Хороший писатель был по определению в оппозиции к власти. Преданными были лишь отребье вроде Сафронова или Кочетова. Был еще, правда, пропьянствовавший последние несколько десятилетий своей жизни нобелевский лауреат Михаил Шолохов. Да и то его авторство «Тихого Дона», напечатанного в двадцатые годы, оспаривается до сего дня.

Великий композитор советского периода Дмитрий Шостакович при жизни принимал лауреатства и депутатства, но посмертно оставил такие воспоминания, что хоть откапывай и отправляй в психушку. Лицом научного мира в ту пору был академик Андрей Сахаров. И лишь в шахматах советской номенклатуре удалось вырастить то, для чего, собственно, устраивалась революция 1917 года. К тому же этнически Карпов был правильного происхождения по сравнению, скажем, с идейным коммунистом евреем Ботвинником. Да и преданный совсем не то же, что идейный.