КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева

Как раз, когда войска Гитлера победным маршем шли по Нидерландам, газета «Известия» писала: «Последние военные действия еще раз подтвердили, что нейтралитет малых государств, у которых нет силы, чтобы его сохранить, — чистая фантазия. Таким образом, есть очень мало шансов для небольших стран выжить и остаться независимыми.» Стало ясно, что дни государств Прибалтики были сочтены. В ночь с 15 на 16 июня Деканозов вызвал к себе в кабинет на Лубянке несколько ответственных лиц, включая своего коллегу, заместителя наркома иностранных дел Андрея Вышинского, который прославился в качестве прокурора на показательных судах. Деканозов сказал собравшимся, что они выбраны для «заданий» в государствах Балтии. «По решению Политбюро и по предложению товарища Сталина, теперь надо решить проблему безопасности вдоль нашей северо-западной границы.» Деканозов заявил, а, может быть, даже верил, что правительства прибалтийских государств вступили в сговор с «биржами Парижа и Лондона». Молотов выдвинул подобную идею в разговоре с Шуленбургом, хотя и не упомянул непосредственно биржи. Деканозов сказал на том ночном совещании, что он сам будет руководить ходом операций в Литве. Вышинский должен был отправиться в Латвию, а Жданов в Эстонию. Если рабочие потребуют изменения буржуазных режимов этих государств в советские социалистические республики, «товарищ Сталин сказал, что он не станет возражать против такого решения.» Некоторое представление о работе этих трех групп дает «предварительный, до начала ликвидации» план, разработанный Деканозовым для Литвы. План датирован 7 июля 1940 года и был впоследствии захвачен немецкими войсками. Этот план предусматривал активное устранение влияния партий, враждебных государству: националистов, вольдемаристов, популистов, христианских демократов, молодых литовцев, троцкистов, социал-демократов, национальных гвардейцев и других. Акция должна была проводиться одновременно по всей Литве в ночь с 11 на 12 июля 1940 года.

Выборы в середине июля 1940 года, направляемые НКВД, показали низкую активность населения, но коммунисты в результате получили удовлетворительное для них количество голосов: 99,2 процента в Литве, 97,8 процента в Латвии и 92,8 процента в Эстонии. 21 июля вновь избранные органы власти попросили союза с, СССР. Эта просьба была удовлетворена Верховным Советом уже 3 августа.

При помощи тысяч своих информаторов НКВД продолжил аресты неиссякаемого потока «врагов народа». Только в одну ночь с 14 на 15 июня 1941 года, за неделю до вторжения немецких войск в Советский Союз, около 60 тысяч эстонцев, 34 тысячи латышей и 38 тысяч литовцев были посажены на грузовики, и для них начался путь в несколько тысяч километров в советские концентрационные лагеря. К началу немецко-фашистской агрессии около 4 процентов эстонцев и 2 процентов латышей и литовцев были депортированы в отдаленные лагеря в Сибири и Казахстане.

12 ноября 1940 года Молотов, Деканозов и заместитель Берии Всеволод Николаевич Меркулов прибыли в Берлин на переговоры по сферам интересов СССР и Германии. Хотя опыт Деканозова в международных делах был ограничен его покорением Литвы, из всех троих он был самым опытным «путешественником». И для Молотова, и для Меркулова это была первая поездка за границу. Еще в ходе переговоров, 20 ноября, Сталин объявил о назначении Деканозова послом в Германии. 18 декабря Гитлер подписал ставшую печально известной директиву за номером 21, «План Барбаросса», которая приказывала завершить к 15 мая 1941 года подготовку к молниеносному разгрому Советской России. На следующий день фюрер впервые принял Деканозова. Гитлер был радушен, и тем не менее тщедушного Деканозова сопровождали двое здоровенных охранников, которых специально выбрали, чтобы подчеркнуть физическую незначительность советского посла. Как первый из бывших руководителей И НО, которого назначили послом, Деканозов, теоретически, был как раз нужным человеком в нужном месте в то время, когда Советский Союз более всего нуждался в хорошей разведывательной информации из Германии. Но Деканозов не был Трилиссером или Артузовым, ни даже Слуцким. Его раболепский сталинизм, мнительные опасения «заговоров» и незнание международной обстановки логично сделали из него соучастника самого сокрушительного поражения советской разведки.