КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи

Коккинаки выглядел моложе своего возраста, хотя и был седой. Держался он уверенно, был подтянут, бодр, разговорчив, шутил. Одет в светлый опрятный костюм, в белой рубашке с галстуком. Чувствовалось, что к предстоящей встрече с сотрудниками КГБ он отнесся серьезно, ответственно. Своими шутливыми словами Василий Александрович подтолкнул меня сразу включиться в разговор на нашем коротком, к сожалению, маршруте. Говорили, в основном, Коккинаки и я. Василий Александрович намеренно давал мне возможность высказаться побольше, но, конечно, тоже участвовал в разговоре.

Я сказал, что очень рад видеть Владимира Константиновича, знаменитого летчика, поскольку с детства одержим авиацией. Каждым летом ездил с родителями и братьями на аэродром на праздник Воздушного Флота, чтобы посмотреть за полетами спортивных самолетов. Строил модели самолетов в кружке авиамоделизма в Доме пионеров. В старших классах школы с двумя одноклассниками занимался в аэроклубе, где опытная летчица научила нас первым навыкам полета на простеньком планере, запускаемом в полет с помощью мотоциклетной лебедки. Каждый из нас совершил до десятка восхитительных полетов. Все мои взлеты и посадки были удачными. Но дальше дело не пошло. Из-за травмы несколько упало зрение. После школы пытался поступить в Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе, не прошел по конкурсу. Год поработал слесарем на заводе, а потом предложили поучиться в Высшей школе КГБ (подробно об обстоятельствах поступления в школу КГБ мной изложено в Главе 2 Части 1). На это Коккинаки заинтересованно отреагировал, сказав, что тоже в юности мечтал стать летчиком, следил за достижениями Михаила Громова, но в отличие от меня ему пришлось рано начать трудиться на виноградниках, затем на рыбном промысле и грузчиком в морском порту города Новороссийска. Было не до авиации. Но подчеркнул, что будучи призванным в Красную Армию, сразу попытался перевестись в авиацию и к 23 годам добился направления в летную школу. Сначала в Ленинград, затем в Борисоглебск. Тут я ему заметил, что у меня оба брата, взяв с меня пример, тоже увлеклись авиацией. Младший, как и Коккинаки, закончил Борисоглебское высшее военное авиационное училище летчиков им. Чкалова и служит в ВВС, а старший — после окончания Кременчугского летного училища Гражданской авиации работает в Тюмени вертолетчиком, помогает геологам искать нефть. Коккинаки удивился тому, что у него со мной в юности было много общего, его братья тоже летчики.

Я не стал засыпать Владимира Константиновича вопросами, так как полагал, что он многое скажет на встрече в отделе, да и времени было мало. Учитывая, что он в своем происхождении имеет греческие корни, сообщил ему, что в Высшей школе КГБ наряду с изучением оперативного дела я занимался серьезно познанием английского и греческого языков. Для Коккинаки это оказалось неожиданным, интересным: — Да ты и греческий знаешь? Ну, молодчина! — На это я добавил: — Как языковед я почувствовал в Вашем говоре что-то вологодское. — На это Коккинаки с гордостью сказал: — Да у меня же шеф, Сергей Владимирович Ильюшин, из Вологды, может быть, от этого. — Я признался, что пошутил, сказав о его говоре. Сам родом из тех мест, жил в Вологде и знаю о своем великом земляке и конструкторе знаменитых ИЛов, которые испытывал Коккинаки. Владимир Константинович в очередной раз сказал в мой адрес одобрительные слова, которые я запомнил на всю жизнь. Наш короткий маршрут, к моему сожалению, быстро закончился, мы вошли в помещение отдела КГБ. Нас встретил начальник отдела. Немного поговорив с гостем, начальник, Коккинаки, Василий Александрович и я прошли в Ленинскую комнату. Они направились к столу президиума, а я занял оставшееся место на стуле в последнем ряду.

Выдающийся летчик был встречен сотрудниками отдела, конечно, тепло. Сам он был раскован, энергичен и сразу начал разговор. Генерал-майор авиации Коккинаки Владимир Константинович сказал, что уважает и глубоко ценит работу офицеров органов государственной безопасности. Проходя службу в Красной Армии, работая в Научно-испытательном институте ВВС и в ОКБ Сергея Ильюшина, на авиазаводе, носящем имя чекиста В.Р.Менжинского, он видел работу сотрудников и НКВД, и КГБ, и убедился, что это в подавляющем большинстве были порядочные, образованные, ответственные люди. Он сравнил нашу работу со своей работой летчика-испытателя: — Вы обеспечиваете безопасность государства, общества, защищаете людей от различных угроз. Мы летчики-испытатели главной задачей тоже считаем обеспечение безопасности. Только в нашем случае — обеспечение безопасности полетов новой авиационной техники, как военного назначения, так и гражданской, создаваемой нашими авиаконструкторами, идущими в ногу с прогрессом в этой области деятельности. Важно это делать профессионально.