КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Вся эта история показала, что нельзя доверять спецслужбам и военным решение политических проблем. Они обещают все легко уладить и доводят дело до беды: использовать наемников на собственной территории нельзя, ничего хорошего выйти из этого не может.

ШТУРМ ГРОЗНОГО

А в Москве президент Ельцин испытал чудовищное унижение: ему утер нос какой-то генерал-чеченец, которого он и на порог не пускал! Борис Николаевич требовал немедленно подавить мятеж. Это была еще одна ошибка.

На том этапе можно было найти более здравый выход: расположить войска вдоль Терека, удовлетвориться контролем над теми районами, где находится антидудаевская оппозиция, и пытаться установить санитарный кордон вокруг остальной части Чечни. Это требовало медленной и методичной работы. Но душа Ельцина жаждала мести. И все вокруг уверяли президента, что задавить Дудаева несложно.

Тогда Совет безопасности принял решение о полномасштабной военной операции в Чечне. Операцию планировалось провести в две-три недели. Военные докладывали, что настоящего противника в Чечне нет и быть не может, там есть некоторое количество вооруженных бандитов — они, завидев наступающую армию, быстро разбегутся.

Главную скрипку играл министр обороны. Ведомство госбезопасности помогало военным. В те месяцы Степашин не снимал полевой формы и появлялся в компании с министром обороны Павлом Грачевым.

Грачев предложил принять командование первому заместителю командующего Сухопутными войсками генерал-полковнику Эдуарду Воробьеву. Генерал два дня изучал ситуацию и доложил министру, что операция совершенно не подготовлена. Она рассчитана на устрашение, а не на ведение реальных боевых действий. Воробьев вскоре был отправлен в отставку.

Командовать Объединенной группировкой федеральных сил в Чеченской Республике взялся генерал-лейтенант Анатолий Квашнин, нынешний начальник Генерального штаба.

Возможно, армия даже и не собиралась воевать по-настоящему. Офицеры были уверены, что, когда чеченские отряды увидят танки, они разбегутся. Именно поэтому Грачев хвастливо заявил, что с этой задачей за два часа справится один воздушно-десантный полк…

26 декабря на заседании Совета безопасности было принято решение штурмовать Грозный. Ельцин рассказал, что «первый этап с участием военных по исполнению решения Совета безопасности по наведению конституционного порядка на территории Чечни заканчивается». Те, кто знал, что там в реальности происходило, слушали президента в недоуменном молчании.

31 декабря начался штурм Грозного.

Войска действовали так, как их учили. Но они имели дело не с регулярной армией, которая должна была отступить под давлением превосходящих сил противника, а с партизанскими отрядами, а им бежать некуда. Танковые колонны прорвались к центру города, но чеченцы не прекратили сопротивления. Они методично уничтожали танк за танком.

Федеральные войска несли огромные потери.

Находившийся в те дни в Грозном Анатолий Шабад, депутат Государственной думы, рассказывал потом: «Ночью 1 января я собственными глазами наблюдал, как большое количество бронетехники в страхе панически металось с погашенными фарами по одному из районов города… 2 января на Вокзальной площади Грозного я насчитал тридцать подбитых единиц бронетехники, которые еще горели…»

Один из руководителей военной разведки потом совершенно серьезно объяснял депутатской комиссии, что штурм Грозного в ночь на 1 января был неудачным потому, что у армии были карты города 1991 года, а за это время дудаевское руководство выстроило новые опорные пункты…

Наступавшие под командованием генерала Константина Пуликовского 131-я (Майкопская) отдельная мотострелковая бригада и 81-й (Самарский) мотострелковый полк были разгромлены. В плен попало больше ста человек.

Депутат Государственной думы Виктор Шейнис был среди тех, кто пытался выручить из плена солдат федеральных войск:

«Сначала привели показать нам ребятишек — захваченных в плен русских солдат. Они были совершенно деморализованы, грязные, завшивленные. Они рассказывали, что их, не говоря о том, куда и зачем они едут, посадили в эшелоны, привезли в Моздок, а из Моздока на неисправной технике (БТРах) отправили к Грозному. Причем многие из них не знали друг друга. Это не были части, где уже каким-то образом люди сработались, — это были собранные с бору по сосенке солдаты…

Я считаю, что это была бойня, учиненная российским командованием. Они бросили необученных, необстрелянных, не готовых к боевым действиям солдат».

ОТКУДА ВЗЯЛСЯ БАСАЕВ?

Для Ельцина это был тяжелый удар. Когда телевидение показало несчастных солдат, взятых в плен чеченцами, президент понял, в какую неприятную историю он попал. Ельцин мог поступить двояко. Либо признать, что совершена ошибка, и приступить к поиску политического решения чеченской проблемы. Но в таком случае пролившаяся кровь, большие жертвы лишали его шансов на переизбрание… Либо сделать вид, что ничего не произошло, и приказать армии немедленно подавить сопротивление в Чечне, рассчитывая на то, что победителей не судят.