КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Я приготовлял большие флаконы этого раствора и передавал их Саволайнену. Распрыскивал тот из пульверизатора. Помню, это был большой металлический баллон с большой грушей. Он был в уборной комнате Ягоды, заграничный пульверизатор».

Этот фантастический рассказ произвел сильное впечатление на современников. Михаил Афанасьевич Булгаков в «Мастере и Маргарите» не мог пропустить такого сюжета. В главе «Великий бал у сатаны», где описывается, как Маргарита вынуждена встречать всех самых отвратительных преступников, среди последних гостей появляется новенький, который получил «совет, как избавиться от одного человека, разоблачений которого он чрезвычайно опасался. И вот он велел своему знакомому, находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом…».

Точка в этой истории с мнимым отравлением ртутью была поставлена только в наши дни. Генеральная прокуратура в 1988 году установила:

«Террористический акт в отношении Н. И. Ежова (ртутное отравление) был фальсифицирован им самим и бывшим начальником контрразведывательного отдела НКВД Николаевым.

Перед разработкой легенды Николаев получил консультацию об условиях возможного отравления ртутью у начальника химакадемии РККА Авиновицкого, тюсле чего в обивку мягкой мебели кабинета Ежова втер ртуть и дал на анализ.

Работник НКВД Саволайнен, имевший доступ в кабинет Ежова, в результате систематического избиения „сознался“ в подготовке ртутного отравления Ежова. После ареста Саволайнена в подъезд его дома была подброшена банка с ртутью, которую потом обнаружили и приобщили к делу в качестве вещественного доказательства».

По словам Буланова, Ягода намерен был после государственного переворота возглавить страну.

«Буланов. Он увлекался Гитлером, говорил, что его книга „Моя борьба“ действительно стоящая… Он подчеркивал, что Гитлер из унтер-офицеров выбрался в такие люди… Он говорил, что Бухарин будет у него не хуже Геббельса… Он, председатель Совнаркома, при таком секретаре, типа Геббельса, и при совершенно послушном ему ЦК, будет управлять так, как захочет».

Люди, сидевшие в Колонном зале Дома союзов, да и вся страна, которая читала стенограммы процесса, этому верили.

Павла Петровича Буланова арестовали на пять дней раньше Ягоды — 29 марта 1937-го, а расстреляли их в один день.

Ягода только раз возразил обвинителю: «Прокурор безапелляционно считает доказанным, что я был шпионом. Это неверно. Я — не шпион и не был им».

Бывший нарком логично отметил, что если бы он был шпионом на самом деле, то «десятки стран могли бы закрыть свои разведки — им незачем было бы держать в Союзе такую сеть шпионов, которая сейчас переловлена».

В последнем слове Ягода просил о снисхождении: «Граждане судьи! Я был руководителем величайших строек. Я смею просить пойти работать туда хотя бы в качестве исполняющего самые тяжелые работы…»

Слова обвиняемых не имели никакого значения. Мера наказания была определена Сталиным еще до начала процесса.

13 марта 1938 года суд приговорил Ягоду к высшей мере наказания. Ему разрешили написать просьбу о помиловании:

«В Президиум Верховного Совета от приговоренного к в. м. Г. Г. Ягоды

ПРОШЕНИЕ О ПОМИЛОВАНИИ

Вина моя перед родиной велика. Не искупив ее в какой-либо мере, тяжело умереть. Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранив мне жизнь.

Г. Ягода 13.03.1938 г.».

Президиум Верховного Совета СССР тут же прошение отклонил. В ночь на 15 марта его расстреляли.

ЧИСТИЛЬЩИКИ В ГОРОДЕ

Вслед за Ягодой был арестованы, а затем и расстреляны его бывшие заместители Яков Саулович Агранов и Георгий Евгеньвич Прокофьев, начальники ведущих отделов: Иностранного — Артур Христианович Артузов, Спецотдела (шифровальная служба) — Глеб Иванович Бокий, Особого отдела (контрразведка в армии) — Марк Исаевич Гай, транспортного (борьба с диверсиями на транспорте) — Владимир Александрович Кишкин (до ареста заместитель наркома путей сообщения) и Александр Михайлович Шанин, экономического (борьба с диверсиями и вредительством в промышленности) — Лев Григорьевич Миронов, секретно-политического (борьба с враждебными политическими партиями) — Георгий Андреевич Молчанов, Оперативного отдела (охрана политбюро, наружное наблюдение, аресты и обыски) — Карл Викторович Паукер.

Даже Паукер, охранявший генерального секретаря, разонравился Сталину. Карл Викторович попал в органы госбезопасности самым странным образом. Он родился во Львове, который до Первой мировой войны входил в состав Австро-Венгрии. Паукер вообще никогда и ничему не учился, работал в парикмахерской отца, затем на кондитерской фабрике.