КГБ: приказано ликвидировать

Между тем назначение 18-летнего Блюмкина начальником отделения, работу которого сам Дзержинский считал одним из важнейших направлений деятельности ВЧК, выглядит довольно странным. Более естественным было бы назначить на этот пост старого большевика, члена коллегии ВЧК Д. Евсеева, имя которого очень часто упоминается в протоколах заседаний президиума ВЧК в связи с рассмотрением вопросов об организации контрразведывательной работы. Однако не следует забывать о том, что Дзержинский был противником Брестского мира и изменил свою точку зрения в самый последний момент. Кроме того, трудно предположить, что он не знал или, во всяком случае, не догадывался о взятом левыми эсерами курсе на проведение актов террора против немецких представителей в России с целью срыва мирного договора с Германией. Поэтому его вполне устраивала кандидатура неуравновешенного, склонного к эпатажу мальчишки Блюмкина, который наверняка беспрекословно станет выполнять все решения своего ЦК, с политикой которого в отношении Германии Дзержинский был вполне солидарен. Об этом говорит и тот факт, что давая показания 8 мая 1919 года Особой следственной комиссии, Блюмкин однозначно заявил:

«Вся моя работа в ВЧК по борьбе с немецким шпионажем, очевидно, в силу своего значения проходила под непрерывным наблюдением председателя Комиссии т. Дзержинского и т. Лациса. О всех своих мероприятиях (как, например, внутренняя разведка в посольстве) я постоянно советовался с президиумом Комиссии, с комиссаром по иностранным делам т. Караханом (в действительности — заместителем наркома Г. Чичерина — авт.), председателем Пленбежа[18] т. Уншлихтом»[19].

Став начальником отделения (не ранее 20 мая), Блюмкин сразу же развил бурную деятельность. Прежде всего он приступил к подбору сотрудников. При этом (на это следует обратить особое внимание), по утверждению М. Лациса, «Блюмкин набирал служащих сам, пользуясь рекомендацией ЦК левых эсеров. Почти все служащие его были эсеры, по крайней мере, Блюмкину КАЗАЛОСЬ (выделено нами — авт.), что все они были эсеры»[20].

Кроме того, Блюмкин обратился в другие отделы ВЧК с просьбой предоставить ему все сведения о германском и союзническом шпионаже. Одновременно он начал искать пути для проникновения в немецкое посольство. Первый случай представился в начале июня, когда в московской гостинице «Элит» покончила жизнь самоубийством шведская артистка Ландстрем. В ВЧК сразу же заявили о том, что самоубийство может быть связано с контрреволюционной деятельностью Ландстрем и арестовали всех «подозрительных» постояльцев гостиницы. Среди них оказался и военнопленный, офицер австро-венгерской армии граф Роберт Мирбах, приходившийся дальним родственником германскому послу. Блюмкин несколько ночей допрашивал Мирбаха, а затем предъявил обвинение в шпионаже в пользу Австро-Венгрии, что грозило арестованному расстрелом. Но при этом Блюмкин пообещал сохранить Мирбаху жизнь, если он согласится работать на ВЧК. Мирбах данное предложение принял и 10 июня дал следующую подписку о сотрудничестве:

«Я, нижеподписавшийся, венгерский подданный, военнопленный офицер австрийской армии Роберт Мирбах, обязуюсь добровольно, по личному желанию, доставлять Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией секретные сведения о Германии и о германском посольстве в России»[21].

Через 5 дней датское генеральное консульство в Москве, представляющее в России интересы Австро-Венгрии, узнав об аресте Мирбаха, поручило своему представителю Евгению Янейке начать переговоры с ВЧК по делу арестованного. 17 июня генеральный консул Дании Гакстгаузен официально подтвердил, что граф Роберт Мирбах действительно является «членом семьи, родственной германскому послу графу Мирбаху», а 26 июня обратился в ВЧК с просьбой освободить арестованного на поруки. Таким образом Блюмкин мог рассчитывать на то, что освобожденный из-под стражи Роберт Мирбах сможет посещать немецкое посольство и получать интересующие ВЧК сведения.

Следующую возможность проникнуть в германское посольство Блюмкин получил вскоре после ареста Мирбаха, когда к нему в кабинет зашел монтер «Московского общества электрического освещения 1886 года» А. Вайсман, проверявший электрооборудование в здании ВЧК. Разговорившись с монтером, Блюмкин (ранее работавший в Одессе по этой же специальности) выяснил, что он обслуживает и германское посольство, причем имеет право посещать его как сотрудник общества. Упустить такую возможность Блюмкин не мог и сразу же предложил Вайсману выполнить важное задание ВЧК, от чего тот отказаться, разумеется, не мог. В инструкции, полученной Вайсманом от Блюмкина, говорилось:

«I. Проверить донесение… о находящемся в доме складе оружия. По сведениям, он находится в одной из пристроек: конюшне, каретнице, сарае.

II. Узнать:

1) Имеется ли в доме тайное радио.

2) Технику приема посетителей. (Принимает ли сам Мирбах или его секретарь.) Кто может проходить к самому Мирбаху?