КГБ. Работа советских секретных агентов

Теоретически, когда коммунисты преодолели последнее вооруженное сопротивление революции, не было больше необходимости в ЧК и ее терроре. Основная марксистская доктрина, поддерживаемая Лениным, утверждала, что после освобождения рабочих и крестьян революцией, они объединятся для создания "диктатуры пролетариата". Рабочие промышленной Европы, воодушевленные этим наказом, поднимутся все вместе на мировую революцию, и управление новым обществом будет осуществляться не принудительно, а "прямым руководством масс".

Однако к концу гражданской войны действительность отличалась от марксистской теории. Яростное сопротивление коммунистам в форме забастовок, демонстраций и бунтов началось среди рабочих и крестьян. Самое потрясающее событие из всех произошло в марте 1921 года в Кронштадте, военно-морской базе возле Петрограда. Красные моряки, которые начиная с 1917 года были всегда в авангарде революции, издали манифест, обвиняющий коммунистов в том, что "вместо свободы, они ввергли рабочих в состояние постоянного страха перед камерами пыток ЧК, которые своими ужасами во много раз превосходят царский режим с его жандармским правосудием". Теперь коммунисты были вынуждены использовать ЧК против тех самых людей, во имя которых совершалась эта революция. Ленин был в отчаянии. "Мы не смогли убедить широкие массы". Последствия были далеко идущими.

Ленин сознавал, что коммунисты, являясь меньшинством и не представляя фактически никого, за исключением самих себя, смогут уцелеть, если будут управлять государством только с помощью силы. Он снова и снова повторял, что диктатура должна опираться "непосредственно на силу". Предлагая в 1922 году новую Конституцию, он писал комиссару юстиции Дмитрию Ивановичу Курскому: "Суд не должен запрещать террор…, но ему необходимо сформулировать мотивы, скрывающиеся за ним, узаконить его в качестве принципа, совершенно просто, без притворства и прикрас. Необходимо дать этому как можно более широкую формулировку".

Ленин, занимаясь терроризированием широкого населения, не обошел и социалистические фракции, которые сражались бок о бок с коммунистами; он арестовывает их руководителей и в 1922 году осуществляет один из первых московских показательных процессов. Затем он начинает искоренять демократию внутри самой коммунистической партии.

Партия, с уничтожением Лениным права ее членов дебатировать иметь разногласия, пропагандировать свои собственные идеи, стала исключительно социальной группой, в которой привилегированные могли достичь высокого положения и достатка в обмен на полное послушание. Члены партии образовали то, что Милован Джилас назвал Новым классом и стали кровно и эгоистично заинтересованы в сохранении этой партии, которая предоставляет им заработок, положение, жилище, пищу, товары и удовольствия, в которых отказано широкому населению. Вся партийная власть принадлежит обычно тем_; кто добивается успеха в захвате контроля над всем руководством. Роберт Конквест так писал в своей книге "Великий террор": "Ответом на вопрос, кто будет управлять Россией, стал вопрос: Кто победит во фракционной борьбе, ведущейся среди ограниченного числа членов руководства?"

К 1924 году, когда разбитый параличом Ленин лежал на смертном одре, форма будущего советского общества была им уже создана. Он завещал русскому народу диктатуру, поддерживаемую привилегированным Новым классом, Всецело зависящим от тайной политической полиции. Он установил принцип, структуру и способ использования этой политической полицейской силы, а также подчеркнул, что основой диктатуры является террор. Концентрационные лагеря, аресты, вынесение приговоров и казни без суда, принуждения к признанию с целью использования их в показательных процессах, скрытые осведомители, понятие "беспощадного массового террора" — все это было введено не Сталиным, а Лениным. Спустя десятилетия осуждаемый в открытую сталинизм был чистейшим ленинизмом, практикуемым в грандиозных и безумных масштабах.

Сталин повел советский народ дальше по четко начертанному Лениным пути, и последствия эти, к настоящему времени документально подтвержденные многими, в частности Конквестом, были чудовищны. Проводимый им террор поглотил по меньшей мере около двадцати миллионов человеческих жизней, "щит и меч" партии не пощадил ни одного слоя населения. Генералы и рядовые, рабочие и ученые, студенты и профессора, художники и чиновники, жены и дети, сами члены политической полиции — все попали в бойню. Сталин же следовал лишь "научному понятию о диктатуре", опирающейся на мощь тайной полиции.