КГБ. Работа советских секретных агентов

Андропов живет на Кутузовском проспекте в одном доме с Леонидом Брежневым. Его квартира состоит из небольшой передней, ведущей в ванную комнату, и большого коридора в центре квартиры. Если идти вдоль коридора, то справа расположена большая столовая, а слева — кухня, необыкновенно просторная по советским стандартам. Дальше по коридору справа и слева расположены две спальни. В конце его находится просторная гостиная с пианино, стерео-проигрывателем, телевизором и большим столом в центре комнаты. Баром служит буфет, а полки заставлены книгами, некоторые из которых на английском языке — Андропов хорошо говорит по-английски. Андропов, как и полагается представителю верхушки Нового класса, заполнил свою квартиру заграничной мебелью, что свидетельствует о занимаемом им положении в стране. Многое из мебели он получил в 1957 году от венгерского правительства в благодарность за спасение от венгерского народа.

Обычно Андропов приезжает на площадь Дзержинского № 2 в лимузине с шофером и в сопровождении телохранителя. Его кабинет расположен на третьем этаже и соединяет новую и старую части здания. Это большая богато украшенная комната с восточными коврами; диванами, обитыми вышитыми тканями, панелями красного дерева на стенах, высоким потолком и большими окнами, выходящими на проспект Маркса. Рядом с кабинетом расположена небольшая спальня с душем. На одной из стен висит портрет Председателя ЧК Дзержинского, однако нет портретов его преемников. Естественно, что портрета Сталина, в течение четверти века улыбавшегося шефам тайной полиции, нет.

На огромном столе Председателя стоит батарея телефонов. Один из них, "кремлевка", связывает Председателя с Кремлем; другой, "вертушка", связан с цепью телефонов Политбюро и высокопоставленных членов Центрального Комитета. Другие телефоны соединены с основными филиалами КГБ по всему Советскому Союзу и Восточной Европе. Андропов может также прямо связаться с Министерством Обороны и ГРУ. Шестой телефон даст ему возможность тайно вызвать своих шестерых заместителей — Семена Кузьмича Цвигуна, Владимира Петровича Пирожкова, Льва Ивановича Панкратова, Ар-далиона Николаевича Малыгина, Георгия Карповича Цинева и Виктора Михайловича Чебрикова, чьи кабинеты тоже расположены на третьем этаже.

Андропов, его заместители и сотрудники КГБ всех отделов густо оплетены паутиной взаимоконтроля, навязанного им партийной верхушкой для ее собственной безопасности. Несмотря на то-, что КГБ теоретически подчиняется Совету Министров СССР, он на самом деле отвечает перед Политбюро. Сам Андропов, являющийся скорее партийным деятелем, чем профессиональным разведчиком, отчитывается непосредственно перед Первым Секретарем партии Брежневым. Крупные операции КГБ санкционируются Политбюро, а во многих случаях являются результатом проявленной им инициативы. С помощью исполнительного отдела при Центральном Комитете Политбюро следит за ежедневной деятельностью КГБ. Без разрешения этого отдела КГБ не может принять на работу ни одного сотрудника. Все задания, получаемые сотрудниками за границей, а также все, за исключением самых незначительных, задания в самом Советском Союзе должны быть санкционированы этим отделом. То же самое касается всех повышений. Таким образом, начиная со времени его вербовки и вплоть до отставки, сотрудник КГБ подвергается особой политической проверке, отмечающей каждую веху в его карьере. Кроме этого, каждый сотрудник КГБ должен быть членом партии, подчиняться партийной дисциплине, посещать бесконечное число Лекций и политсеминаров и исполнять свой коммунистический долг — доносить на своих товарищей по работе. Сторожевые псы советского народа сами находятся под постоянным наблюдением.

Политическая проверка настолько сильна и всепроникающа, что КГБ, по-вицимому, никогда не вырвется из своей узды и не пойдет против своих партийных хозяев. Политический надзор заботится также о том, чтобы операции КГБ верно отражали рассчитанные стремления олигархии. Таким образом все значительные операции КГБ, несмотря на их жестокость и опасность, нельзя рассматривать в качестве неправомочных отклонений.

Тем не менее политическое вмешательство в большой мере усиливает некоторые и без того заметные недостатки КГБ. Партия стремится управлять КГБ с помощью централизованного бюрократического планирования так же, как она делает с другими советскими учреждениями. Каждую весну руководство КГБ, известное под названием Коллегии, должно приготовить и представить на рассмотрение Политбюро всеобщий план работы на новый рабочий год, который начинается 1 июля. Частично план основывается на предложениях резидентов за границей и начальников отделов в самой стране, от которых, в свою очередь, требуется обусловить задачи на будущий год и подробно объяснить, какая помощь ожидается от сотрудников, работающих под их началом для осуществления этих планов. Как только план одобрен в Москве, он связывает и в некоторой степени даже ставит каждого сотрудника в трудное положение, требуя от него своего рода производственной нормы.