КГБ сегодня. Невидимые щупальца

Одним из ограничений, наложенных Конгрессом Соединенных Штатов на деятельность ЦРУ в 70-е годы, был запрет вести следствие по делу какого бы то ни было американского гражданина на территории США, если этот гражданин не является сотрудником самого ЦРУ. Поэтому, чтобы получить компрометирующий Кампилеса материал, который можно было бы передать ЦРУ как основание для просьбы о начале расследования, Джоанн идее потребовал у Кампилеса письменное изложение его действий в Афинах. ФБР подключило к расследованию одного из опытнейших контрразведчиков, и тому удалось получить от Кампилеса признание того, как все происходило на самом деле. Хотя в дальнейшем Кампилес спохватился и начал все отрицать, суд признал его виновным в шпионской деятельности и приговорил к длительному тюремному заключению, которое он ныне отбывает.

Кампилеса толкнули на преступление его эгоцентризм и самовлюбленность. Совсем иные чувства — отчаяние в сочетании с жадностью — оказались причиной падения другого бывшего сотрудника ЦРУ, Дэйвида Генри Барнетта. Организуя собственное предприятие, он залез в такие долги, что, как ему представилось, у него остался один-единственный выход. В октябре 1976 года, воскресным днем, он нанес визит советскому атташе по вопросам культуры в Джакарте и вручил ему напечатанную на машинке записку, где говорилось, что он готов сообщить КГБ все, что знает о ЦРУ, но это будет стоить 70 тысяч долларов.

Барнетт мог поведать КГБ, в сущности, немало интересного. Он был внештатным сотрудником ЦРУ на Дальнем Востоке с 1958 по 1963 год, после чего его приняли в штат. Два года он работал в Корее в качестве тайного агента, еще два года пробыл в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли и, наконец, был назначен в Сурабайю, в Индонезию. Так как ЦРУ не проводило там никаких операций, которые были бы направлены против дружественной Индонезии, то работа в этой стране была совсем необременительной и сводилась главным образом к оценке советских действий и попыткам проникнуть в планы Советов. Соответственно и шансы на продвижение по службе оказывались незначительными, и Барнетт решил, что заработает куда больше денег, выйдя в отставку и организовав собственное дело. В 1970 году он так и поступил, но ни рыбоконсервный завод, основанный им, ни дальнейшие подобные начинания не приносили ничего, кроме убытков, и вскоре он оказался на грани разорения.

Хотя атташе по вопросам культуры не был работником КГБ, Барнетт полагал, что он, не предавая дело огласке, передаст его предложение кому следует. В следующее воскресенье Барнетт снова появился в доме атташе, за ним заехал офицер КГБ, представившийся просто как Дмитрий, и в машине они заговорили о деле. Дмитрий внимательно выслушал, какие финансовые затруднения испытывает его собеседник и что примерно он может рассказать об операциях ЦРУ, и предложил встретиться через две недели. Во время этой встречи Барнетт начал называть известных ему сотрудников и агентов ЦРУ и получил от Дмитрия 25 тысяч долларов наличными.

25 февраля 1977 года он вылетел в Европу, получив подробные наставления и три тысячи на дорожные расходы. В Вене он встретился с сотрудником КГБ, который повез его за город, в безопасное место. В уединенном доме, за плотно зашторенными окнами, их уже ждали трое офицеров из «центра» — Павел, Михаил и Алексей. На столе посередине комнаты стоял какой-то прибор, выглядевший как большая металлическая коробка прямоугольной формы. Усевшись по обе стороны прибора, Барнетт и Павел надели маски с вмонтированными в них микрофонами и повели разговор друг с другом «через коробку», таким образом, что их слов не мог уловить никто из присутствующих.

На протяжении нескольких часов Барнетт рассказывал об известных ему операциях ЦРУ и, в частности, объяснил, почему советские реактивные снаряды САМ-2 оказались так неэффективны против американских самолетов Б-52, бомбивших Северный Вьетнам.

Пока индонезийская армия, совершив государственный переворот, не расправилась в своей стране с коммунистическим движением (последнее было очень мощным), Советский Союз возлагал на него большие надежды и наводнял эту страну оружием и военным снаряжением, рассчитывая окончательно втянуть стратегически важный Индонезийский архипелаг в орбиту своего влияния. Среди советского вооружения, поставляемого Индонезии, были и ракеты САМ-2.

Однажды ночью агенты ЦРУ проникли на склад, где они хранились, сняли с одной из ракет прицельное устройство и в маленьком автофургоне отвезли его на пустынный участок побережья. Здесь они перегрузили добычу на моторную лодку. В открытом море лодку поджидало судно, чтобы доставить ценный трофей в Соединенные Штаты. Располагая этим устройством, специалисты американских военно-воздушных сил смогли снабдить бомбардировщики Б-52 средствами, парализующими действие системы наведения советских ракет, и тем самым сберечь сотни и сотни жизней американских летчиков.