КГБ сегодня. Невидимые щупальца

Та же сеть ЦРУ позволила американским специалистам ознакомиться с устройством и особенностями действия нескольких других видов советского вооружения, в том числе с одной из ракет класса «земля-земля», патрульными катерами «Комар», снабженными самонаводящимися ракетами, подводной лодкой класса «В», эсминцами класса «Рига» и пр.

За три дня слушаний при посредстве таинственного прибора Барнетт передал КГБ данные о приблизительно ста сотрудниках и агентах ЦРУ, с которыми ему приходилось иметь дело на Дальнем Востоке и в Вашингтоне. Он назвал также нескольких сотрудников КГБ, намеченных ЦРУ для вербовки в качестве агентов.

Все это было ценной информацией, и гебисты тут же уплатили ему еще 15 тысяч в счет тех семидесяти, которые он запросил с самого начала. Правда, на протяжении последних семи лет Барнетт не имел доступа к каким бы то ни было секретам ЦРУ, и значительная часть его информации, пожалуй, устарела. Для КГБ ценность Барнетта заключалась скорее не в его прошлом, а в его потенциальном будущем, — и притом не в Индонезии, а в Вашингтоне. Поэтому КГБ настаивал, чтобы он попробовал устроиться обратно в ЦРУ. Или в Бюро разведки и исследований Госдепартамента, или в аналогичное учреждение, имеющее доступ к государственным секретам.

Заверив своих партнеров, что ему наверняка удастся вновь пробраться в систему американской разведки, Барнетт вылетел домой, в Джакарту. В марте Дмитрий передал ему 30 тысяч долларов, — таким образом, он получил от КГБ запрошенную сумму полностью.

Летом того же 1977 года он дважды летал в Вашингтон в поисках работы, причем КГБ покрывал его дорожные расходы, выплачивая каждый раз три тысячи долларов. В Вашингтоне Барнетту удалось побеседовать с Дэйвидом Кенни из Госдепартамента, Джозефом Деннином из Бюро контроля разведки при Белом Доме и Уильямом Миллером, начальником отдела кадров сенатского Комитета по делам разведки.

По его возвращении в Джакарту Дмитрий вновь напомнил, что от Барнетта ожидают, что он устроится в ЦРУ на постоянную работу, и вручил ему 3600 долларов на переезд в Вашингтон.

В ноябре Владимир Попов из Вашингтона вылетел в Москву специально через Джакарту, чтобы проинструктировать Барнетта относительно постоянной связи с резидентурой, когда тот сможет обосноваться в США.

В последнюю субботу каждого месяца, в 3 часа дня, Барнетт должен будет заходить в одну из двух телефонных будок, стоящих возле бензозаправочной станции фирмы «Экссон» на Литтл Ривер Турнпайке в Эннендейле, в штате Вирджиния, и ждать здесь звонка Попова, который при этом будет называть себя Игорем. Если звонка не последует, Барнетт должен будет прийти к полудню следующего дня в парк того же Эннендейла и там дожидаться Попова на определенной лужайке.

Когда ему потребуется передать какие-нибудь документы или пленку, он должен оставлять их в тайнике под камнем вблизи такого-то канала в штате Мэриленд, сигнализируя об этом кусочком красной клейкой ленты, налепленной на телефонную будку поблизости от этого места. Оба — Попов и Барнетт — будучи профессионалами, понимали друг друга с полуслова, и им нетрудно было договориться.

21 апреля 1978 года, ликвидировав свои дела в Индонезии, Барнетт с женой и двенадцатилетним сыном прибыли в город Бетесда, штат Мэриленд, чтобы там поселиться. Барнетт возобновил поиск путей, ведущих в святая святых американской разведки. Ему пришлось встречаться и беседовать со многими правительственными служащими, в том числе с Ричардом Андерсоном-младшим из Постоянного комитета по делам разведки, организованного Палатой представителей. Выполняя надзорные функции, такие комитеты Сената и Палаты представителей неизбежно должны были иметь постоянный доступ к важнейшим государственным секретам. Причем закон требовал, чтобы их информировали обо всех тайных операциях, намечаемых ЦРУ. Работая в любом из этих комитетов, опытный агент противника мог систематически ставить палки в колеса Центральному разведывательному управлению.

Послужной список Барнетта свидетельствовал, что он вполне подготовлен для такой работы. Барнетт подчеркивал, что, оставив государственную службу, он завел собственное дело, в средствах не нуждается и деньги, которые ему будут платить на работе, — это не главное. Он заинтересован прежде всего в том, чтобы принести родине пользу своими знаниями и опытом. Прослужив длительное время в ЦРУ, он, конечно, сумеет распознать любой вид деятельности этого ведомства, который может вызвать у Конгресса сомнения с точки зрения своей законности. Но, с другой стороны, он не хотел бы злоупотреблять этим. В принципе он, естественно, с уважением относится к ЦРУ, даже, если угодно, привязан к нему и убежден в необходимости предпринимаемых им тайных операций.