КГБ сегодня. Невидимые щупальца.

Сейчас этот шпион сидит в английской тюрьме. А его хозяин правит советским государством.

Время от времени на заседаниях Политбюро обсуждаются детали шпионских операций, разные дезориентирующие трюки мирового масштаба и коварные зигзаги, которые предстоит совершить советской политике. Осенью 1979 года советская верхушка собралась, чтобы обсудить особенно деликатный вопрос. А именно: должен ли КГБ убрать Хафизуллу Амина, президента Афганистана, и заменить его советским агентом?

Рассмотрев план действий, разработанный людьми Андропова и одобренный им самим, Политбюро проголосовало «за».

В качестве исполнителя КГБ выбрал подполковника Михаила Талебова, хорошо подготовленного для такой роли. Как сотрудник «Управления С», которое внедряет тайных агентов КГБ в руководящие круги зарубежных стран, Талебов имел достаточный опыт в подобного рода делах. Он родился и вырос в Азербайджане, рядом с иранской границей, и владел фарси не хуже любого перса или афганца. Запасшись фальшивыми документами, сфабрикованными КГБ, он прожил несколько лет в Кабуле. Там выяснилось, что он вполне сходит за местного уроженца.

Поздней осенью 1979 года Талебова вновь перебросили в Афганистан. Благодаря соответствующей подготовке, проведенной кабульской агентурой КГБ, он получил место повара в президентском дворце. Работая на кухне, подполковник выжидал благоприятного случая. У него с собой всегда был яд — бесцветный и не имеющий запаха, приготовленный в Москве Управлением технических операций специально для президента Амина. Из докладов Талебова резиденту КГБ в Кабуле следовало, что по меньшей мере дважды ему удалось капнуть этого яду во фруктовые соки, подаваемые к президентскому столу.

Однако, зная о пристрастии Амина к сокам, КГБ не вполне представлял себе, насколько хитер и недоверчив этот человек. Опасаясь отравления, он имел привычку наполнять стакан небольшими порциями сока из разных графинов. Это снижало концентрацию яда до заведомо несмертельного уровня. Более того, президент, по-видимому, не испытывал даже болей в желудке, иначе бы кухонному персоналу не избежать расследования и допросов, чего, однако, не происходило.

Потеряв терпение, Андропов и Политбюро распорядились форсировать события. В ночь на 27 декабря 1979 года в президентский дворец ворвалась оперативная группа КГБ, возглавляемая полковником Бояриновым и поддержанная советскими десантниками. Амин и его любовница находились в одной из комнат второго этажа и были пристрелены на месте. Но дворцовая охрана сопротивлялась столь отчаянно, что полковник Бояринов вынужден был удрать из дворца, чтобы потребовать подкреплений. Это имело для него фатальные последствия: Советскому Союзу вовсе не требовались свидетели убийства президента, поэтому штурмовая группа получила приказ никого не выпускать из здания живым. В темноте десантники застрелили полковника, приняв его за афганца.

Почти все, кто находился во дворце, были перебиты. Среди немногих переживших эту ночь оказался подполковник Талебов. Хотя никто не поставил его заранее в известность о намеченном штурме дворца (а нападавшие тоже не были предупреждены, что среди дворцового персонала находится свой человек), ему удалось воспользоваться паникой, возникшей во время кровавой резни, и каким-то образом благополучно выбраться из здания.

* * *

Членам Политбюро приходилось лично заниматься не только покушениями, но и фальшивками. Осенью 1981 года КГБ подделал подпись президента Рейгена на фальшивом письме, адресованном испанскому королю Хуану Карлосу. В письме говорилось, что некоторые из военных, политических и духовных деятелей, близких к престолу, поддерживали оппозицию, сопротивлявшуюся вступлению Испании в НАТО. Сверх того, утверждалось, что имеются «веские причины», которые должны заставить короля покончить с левой оппозицией как таковой. Если король это сделает, говорилось далее в письме, то Соединенные Штаты, со своей стороны, готовы помочь ему вернуть Испании Гибралтар. В целом из письма вырисовывалась такая картина: президент США указывает испанскому монарху, что тому следует делать в собственной стране, и бесцеремонно вмешивается, таким образом, во внутренние дела Испании.

По-видимому, идея фабрикации такого письма показалась членам Политбюро заслуживающей внимания. С ведома Политбюро агенты КГБ в Мадриде распространили по почте множество копий этой фальшивки: ее получили редакции газет и многие дипломаты европейских стран, аккредитованные в испанской столице. Но этот трюк не достиг цели, разве лишь еще более испортил американо-советские отношения. Испанские журналисты быстро распознали фальшивку, некоторые прямо указывали на ее советское происхождение. Белый Дом расценил этот акт как беспрецедентное личное оскорбление, нанесенное американскому президенту, который всего несколькими месяцами ранее занял свой пост.

* * *