КГБ в Афганистане

…Служил в Баграме в котельной 345-го опдп солдат. По его вине сломался двигатель полевой электростанции: своевременно не проверил уровень масла. Сослуживцам пришлось всю ночь его перебирать, а утром для профилактики они провели с забывчивым товарищем «воспитательную работу», которая вылилась в тривиальное избиение. Отвели душу! Боец же по окончании экзекуции убежал из части.

Убежать-то убежал, а куда идти? Местность малознакомая. Палящее солнце, безучастные горы, пустое выбеленное небо. Вокруг враждебная страна, враждебное население – война. Сел на потрескавшуюся землю, сидит, что делать – не знает. Запасов никаких: ни еды, ни воды. Положение – хуже некуда.

Подошли «сердобольные» дехкане из ближайшего кишлака. Разговорились. Слово за слово, пригласили к себе. Почувствовав внимание и сочувствие, так необходимые ему в данный момент, беглец, не задумываясь о последствиях, побрел следом за неожиданными знакомцами.

Дня через три контрразведчики установили, в какой банде находится горе-беглец. Еще несколько дней искали выход на ее главарей. Встретились, как обычно, в глухом месте на нейтральной территории. За спиной контрразведчиков – разведрота и батальон прикрытия. Накануне предупредили авиацию, и несколько бортов по первому же сигналу были готовы прийти им на помощь… Спустя некоторое время бойца вернули.

– Подобные ситуации в Афганистане были далеко не редкостью, – вспоминал об этой операции Виктор Владимирович. – Если в ходе переговоров душманы не хотели договариваться полюбовно, тогда приходилось демонстрировать силу. Банду блокировали со всех сторон и начинали долбить по периметру прилегающей к ней территории из всего, что имелось в наличии.

А чтобы во время подобной демонстрации с пленным не произошло ничего плохого, наши люди выходили на ближайших родственников главаря и передавали: мол, если с нашим парнем что-либо произойдет, то уж не обессудьте… Иногда приходилось их арестовывать. Так сказать, для большей убедительности.

О взаимосвязи несвязуемого

Эта история с попавшим в плен бойцом чуть было не стоила Золотой Звезды Героя командиру 345-го отдельного парашютно-десантного полка полковнику Валерию Востротину. К высокому званию его представляли трижды. Два раза документы безрезультатно оседали в массивных столах московских кабинетов. Уж больно независимо держался этот полковник. Никогда не прогибался, даже перед самым высоким начальством, не прятался за чужие спины, всегда отстаивал свое мнение, несмотря на то, что оно могло идти вразрез с позицией руководства. Убеждал в своей правоте, настаивал, приводил безоговорочные аргументы, шел ва-банк, но своего добивался. Особенно если это касалось боевых выходов. Сколько солдатских жизней он спас, отказываясь идти на поводу безграмотных приказов оторванных от реальности московских стратегов, одному Богу известно. Сколько недоброжелателей он этим себе нажил… Принимать «вид лихой, но слегка придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальствующее лицо» было не в его характере. Одним словом – Десантник! Такое поведение наверху не устраивало многих. Поэтому всегда находился повод, чтобы отклонить очередное представление. Трудно ли придраться к командиру, у которого в подчинении целый полк отчаянно храбрых мужиков, регулярно выезжающих на боевые… Да еще при том юридическом нонсенсе, имевшем место в Афганистане: нормы ответственности командиров, чей личный состав вел активные боевые действия, определялись положениями, установленными… для мирного времени. Люди находились в боевой обстановке, воевали, получали ранения, погибали, а с юридической точки зрения никакой войны в Афганистане советские войска не вели…

Однако неприязнь высшего руководства с лихвой компенсировалась солдатской любовью. Валерия Востротина уважали все – от рядового до командующего. О его храбрости ходили легенды. Один «пробег» с группой разведчиков на бэтээрах по нашпигованной минами дороге из района Анавы до Баграма чего стоил!..

…Третий раз к званию Героя его представили уже перед самым выходом из Афгана. Только документы ушли, а тут это ЧП в полку.

– Если бы мы тогда быстро не сработали и не освободили парня, то и это представление могло затеряться под сукном, – вспоминая об этом эпизоде, говорил Виктор Лишик.