КГБ в Англии

Предложения сводились к тому, чтобы в конфиденциальной беседе с отцом Фукса — Эмилем — убедить его обратиться к опытным английским адвокатам с просьбой взять на себя защиту Клауса. В случае согласия адвокатов предполагалось через отца Фукса направлять их действия таким образом, чтобы отсрочить судебный процесс, организовать встречу с Фуксом, вселить в него уверенность, что он не оставлен в беде, выяснить существо дела и выстроить его надежную защиту. Через умелые действия адвокатов разведка рассчитывала также узнать как можно больше о действиях МИ-5 и ФБР и о причинах провала. Оплату работы адвокатов брала на себя советская сторона.

Скоротечность судебного процесса над Фуксом (приговор был вынесен уже 1 марта) не позволила осуществить намерения Центра, а публичное признание Фуксом своей вины подрывало «идеологию» задуманных мероприятий. Поэтому Л.P. Квасников в докладе начальнику разведки С. Савченко, объяснив причины, по которым план не был приведен в действие, предложил ограничиться лишь возбуждением ходатайства о пересмотре дела Фукса через его брата Герхарда. Савченко одобрил инициативу Квасникова, но и она не была реализована. Брат Фукса был тяжело болен туберкулезом и в январе 1951 года скончался, 8 мая 1950 года из сообщений английских газет стало известно о предстоящей встрече с Фуксом сотрудников ФБР. 24 мая в прессе появилось сообщение Об аресте в США Гарри Голда. Его арест положил начало делу об «атомном шпионаже» в США. (Ход разработки этого дела подробно описан сотрудником ФБР Робертом Ламфиром в книге «FBI — KGB War»).

В дальнейшем в резидентуру поступали сведения, свидетельствовавшие о том, что МИ-5 продолжала раскручивать дело Фукса. В феврале 1951 года по партийной линии была получена информация о том, что контрразведка в беседе с Анджелой Такетт интересовалась, встречалась ли она с Фуксом в декабре 1946-го или январе 1947 года. Анджела ответила, что не помнит. МИ-5 в данном случае пыталась, видимо, перепроверить показания Фукса о восстановлении им связи с разведкой в 1947 году.

15 июня 1952 года «Савди тайме» опубликовала выдержки из готовившейся к печати книги Аллана Мухэда «Предатели». В публикации были точно описаны условия связи с Фуксом, в частности, назывались пабы «Spotted Horse» и «Nag’s Head»,[25] расположенные в лондонских районах Путни и Вуд-Грин. Это привело Квасникова к очевидному выводу, что Фукс рассказал все, вплоть до мельчайших деталей.

Из 14 лет, назначенных приговором, Фукс провел в тюрьме 9 и в июне 1959 года был досрочно освобожден за хорошее поведение. Вопрос о том, что Фукс будет делать после освобождения, занимал его самого, а также британские и советские спецслужбы.

В связи с муссированием этой темы в английской прессе — еще в январе 1958 года «Дейли экспресс» писала, что Служба безопасности (МИ-5) постарается не допустить, чтобы Фукс выехал из Англии в ГДР — Центр запросил берлинское представительство КГБ о сведениях, которыми располагает отец Фукса в отношении намерений сына. Берлин ответил, что отцу ничего об освобождении сына не известно, но летом 1957 года он навещал Клауса в тюрьме и неоднократно беседовал с ним. В беседах затрагивался вопрос о работе Клауса Фукса после освобождения. Сам Клаус Фукс считал, что у него перспектива в этом смысле безрадостная, поскольку в Англии он скомпрометирован и вряд ли желателен в социалистических странах. Эмиль Фукс уверял его, что в ГДР он, как видный ученый, будет принят хорошо и найдет подходящую для себя работу.

Весной 1959 года в английских газетах вновь появились сообщения о досрочном освобождении Фукса и его намерении уехать в ГДР, где он хотел бы заняться преподаванием философии на рабоче-крестьянском факультете Лейпцигского университета. Основываясь на этой информации, Центр пришел к выводу о необходимости принять все возможные меры — через его отца и через немецких друзей (МГБ ГДР), чтобы Фукс непременно перебрался в ГДР и получил работу. Основным аргументом в пользу такого решения являлось то, что Фукс был выдающимся ученым-теоретиком в области ядерной физики, был в курсе последних достижений в этой о бласти. Поэтому сам факт переезда его в ГДР и то, что его знания не будут использоваться англичанами, был чрезвычайно важен для СССР. С другой стороны, являясь человеком выдающейся эрудиции и способностей, он мог бы принести большую пользу, находясь в ГДР.