КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио

Пока агент удовлетворяет потребности особого отдела, ему гарантирована защита от военного начальства. Например, если на пусковом ракетном пункте вблизи Москвы, где, сменяя друг друга, несут службу несколько офицеров, один из которых агент, он может быть спокоен за свою судьбу: его не отправят на Чукотку или в жаркий Туркестан, по крайней мере до тех пор, пока особому отделу не понадобится на этом пункте новый агент Впрочем, дальнейшая судьба агента всегда непредсказуема, о ее стабильности или грядущих переменах он может судить лишь по любезности особиста или, наоборот, по недовольной мине на его лице на очередной секретной встрече.

Приблизительно одна треть наших офицеров является агентами КГБ. Количество же агентов-солдат учету не поддается. Такой огромной армии стукачей нет больше нигде в мире — за исключением, быть может, народно-коммунистического Китая…

Наши военные городки кишат агентурой. Осведомительницами КГБ могут быть и офицерские жены, скомпрометировавшие себя супружеской неверностью, и одинокая, беззаветно любящая Родину заведующая гарнизонной библиотекой, и старая партийная активистка — школьная медсестра. Даже чья-то бабка, целыми днями сидящая на лавочке у входа в офицерское общежитие, тоже может быть агентессой. Один мой приятель, офицер-пограничник, случайно раскрыл такую.

Военный городок, где он жил, располагался вблизи советско-китайской границы, у Благовещенска. Подавляющее большинство его офицеров руководило пограничными нарядами, их тыловым и медицинским обеспечением, идеологическим воспитанием. Мой же приятель принадлежал к привилегированному слою сотрудников пограничной разведки. В их обязанность входило обеспечение нерушимости наших границ не с этой, а с той, китайской, стороны. Для этого они должны были изучать обстановку в китайских приграничных районах — не отмечалось ли там прибытие новых войск, не приезжал ли туда какой-нибудь высокий партийный руководитель или главный полицейский начальник страны. Добыть такие сведения, помимо использования приборов технического наблюдения, можно было лишь с помощью агентуры, но только не нашей, весьма сговорчивой на вербовку, а затаенно-враждебной и лживой, китайской. Офицеры пограничной разведки вербовали китайских перебежчиков, которые сотнями переправлялись на нашу сторону, якобы, а может быть и вправду, спасаясь от культурной революции, потом нелегально переводили их через границу назад, чтобы по возвращении через несколько дней выслушать добытую ими информацию. Уверенности тут не было никакой, и офицеры пограничной разведки, встречавшие у самой границы возвратившегося китайца и дружески похлопывавшие его по плечу, с трепетом душевным думали: а вдруг этот китайский агент обо всем рассказал своему начальству и это станет достоянием нашего руководства?

Оттого проверочная беседа с агентом была особенно тщательной, со множеством хитроумных ловушек. Пограничники изо всех сил старались поймать китайца на противоречиях и, кроме того, усердно накачивали водкой, чтобы у него скорее развязался язык. Радушные хозяева провозглашали тост за тостом и сами выпивали, дабы придать встрече дружеский и непринужденный характер…

А между тем в стране нашей уже вовсю шла антиалкогольная кампания, и офицерам, по укоренившейся привычке выпивавшим ежедневно пару стаканов водки, теперь категорически запрещалось пить под угрозой крупных служебных неприятностей и даже исключения из партии. За беззащитными пьяницами бдительно следило и начальство, по-прежнему опорожнявшее тайком в кабинете заветную бутылку коньяку, и партийная организация, и конечно же особый отдел, обожающий всяческие скандалы. Принадлежность же к привилегированной и таинственной пограничной разведке вовсе не освобождала ее мужественных сотрудников от особистской слежки.

Поэтому начальник местного разведывательного отдела принял по-советски двусмысленное решение: если кто из подчиненных ему офицеров выпьет водки по долгу службы, то он должен немедленно отправляться домой, в общежитие, стараясь ни с кем не разговаривать по пути, запереться на ключ и пребывать там до утра. От служебных обязанностей в этот день он автоматически освобождался…

Так, однажды, в подобной ситуации, мой приятель, таясь от любопытных взглядов, направлялся домой. Был обеденный час, никто из знакомых не встретился ему на пути, и лишь знакомая бабка, сидевшая на лавочке у подъезда, окликнула его:

— Петь, сколько сейчас времени?..

Отвечая, он невольно наклонился к ней, и та, согласно покивав, смерила его странным взглядом…

Буквально через час начальник особого отдела позвонил начальнику разведывательного, с которым они постоянно соперничали, поскольку методы их работы были во многом схожи, и язвительным тоном спросил:

— Почему это ваши офицеры в период всенародной борьбы с пьянством и алкоголизмом позволяют себе появляться на территории части в нетрезвом виде?..

— Это обусловлено оперативной необходимостью, будто вы не знаете! — буркнул главный разведчик.