КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1

Ровно через четверть часа Юрий Андропов появился в библиотеке — просторном зале, три стены которой были с пола до потолка уставлены книжными стеллажами из светлого неполированного дерева. Четвертая стена кабинета была прозрачной — гигантских размеров цельное стекло, открывавшее идеально подстриженный травяной газон и словно полотно импрессиониста, взятое в деревянную раму из такого же, как стеллажи, светлого дерева. В центре кабинета стоял длинный стол для совещаний, в одном углу — небольшой письменный стол с удобный креслом, в противоположном — низкий кожаный диван, два кресла и журнальный столик. Однако масштабы библиотеки были настолько внушительными, что создавалась оптическая иллюзия, будто мебель в кабинете просто обозначена.

Какое-то мгновение Андропов с нескрываемым восхищением любовался библиотекой, а потом, не спрашивая, проследовал к письменному столу, поудобнее устроился в кресле и вопросительно посмотрел на Атиллу:

— Я слушаю вас, товарищ Хорват.

Атилла положил перед председателем КГБ красную папку и сел напротив.

— Я должен прочесть это при вас? — Губы Андропова брезгливо поджались. — Вы свободны, товарищ Хорват. Когда я закончу работать, вас вызовут…

Последнюю фразу Андропов произнес не глядя на Атиллу, открыв папку и читая первый лист.

— Нам необходимо поговорить, Юрий Владимирович…

Хорват поймал себя на том, что его голос чуть дрогнул.

— Что? — Андропов посмотрел на венгра поверх очков. — Что НАМ необходимо?

— Это очень важный разговор, товарищ Андропов, — тихо, но очень отчетливо произнес Хорват, вытащил из заднего кармана тяжелый пепельно-серый люгер и осторожно, без стука, положил пистолет перед собой. — Боюсь, товарищ Андропов, у вас нет иного выхода, как выслушать меня…

— Это единственное, чего вы боитесь? — андроповский тон совершенно не изменился, только глаза за толстыми стеклами очков стали совсем бесцветными.

— В данный момент, да. — Атилла кивнул на люгер, — Демонстрация оружия — это вынужденная необходимость. Между нами пропасть протокола, а преодолеть ее с помощью слов, пусть даже самых убедительных, невозможно.

— Вы не похожи на фанатика, — медленно проговорил Андропов, не отрывая тяжелый взгляд от Хорвата. — Однако то, что вы сейчас делаете — безумство. Что вам нужно?

— Передать вам на словах то, о чем меня попросили мои друзья.

— Слушаю вас.

— Моим друзьям известно, что вы оказались в критическом положении. В их силах сделать так, чтобы преодолеть этот кризис без малейшего ущерба для вас, вашего положения и достоинства видного советского государственного деятеля. Речь идет о совершенно реальном плане, который гарантирует вашу полную неуязвимость в Кремле, который тщательно продуман и санкционирован очень высокими инстанциями. Мне также поручено передать вам просьбу моих друзей о конфиденциальной встрече. Это все, товарищ Андропов.

Также неслышно Атилла взял с письменного стола люгер и вложил его в задний карман брюк.

В библиотеке повисла гнетущая пауза. Только в эту минуту, завершив первую часть своего задания, Хорват почувствовал себя полностью вымотанным. Андропов же, всегда отличавшийся способностью схватывать суть любой ситуации в доли секунды, задавал себе только один вопрос: если это провокация, то кто за ней стоит?

«Неужели они втянули в эту игру и Кадара?..»

Этот вопрос только на долю секунду мелькнул в сознании Андропова и тут же растворился, исчез в потоке других мыслей председателя КГБ, громоздившихся друг на друге в привычных поисках надежной самозащиты в критической ситуации. Интуитивно Андропов чувствовал: дожимать его столь примитивным способом — явный перебор. Да и зачем, собственно, если факты, которыми они располагают или будут располагать в ближайшие дни, дают все необходимое, чтобы отправить его на пенсию или даже на тот свет без этих дешевых приемчиков с «паршивой овцой» из аппарата ЦК ВСРП, его таинственными друзьями и внезапной помощью «из-за бугра», которая возникает вдруг, в самый тяжелый момент?..

— Вы действительно смелый человек, товарищ Хорват? — на одутловатом лице председателя КГБ скользнула легкая тень, которую с равным успехом можно было расценить и как гримасу отвращения, и как улыбку недоверия. — Или просто хотите таким казаться?

— Хочу казаться, — угрюмо произнес Хорват. — Действительно смелым человеком был мой отец, товарищ Андропов. Но он погиб под советским танком в пятьдесят шестом…

— Понятно, — пробормотал Андропов. — Я могу задать вам кое-какие вопросы?

— Конечно, — кивнул Хорват. — Только я не смогу ответить вам. Во всяком случае, на вопросы, связанные с порученным мне делом.

— Почему?

— Потому, что сам ничего об этом не знаю.

— Ну а если я скажу, что предложение ваших друзей — чистый бред? Что у меня нет никаких проблем на моей родине и, соответственно, отсутствуют малейшие резоны вступать в переговоры с кем бы то ни было? Что вы тогда будете делать? Снова вытащите свой пистолет и начнете стрелять в члена Политбюро ЦК КПСС?