КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2

— Да какая уж тут к черту логика?! — резко отмахнулся Цвигун и, неожиданно улыбнувшись, добавил. — Вы знаете, генерал, почти все в своей жизни я делал не по логике, не по уму, а от фонаря. Понимаете? Словно кто-то невидимый толкал меня в решающий момент под локоть и жарко шептал на ухо: «Сделай так, Сеня, только так и не иначе!» И, знаете, впоследствии выяснялось, что решение было верным, хотя и нелогичным до ужаса. Я, генерал, ненавижу это слово — «интуиция»! От него за версту несет снобизмом моего лощенного шефа. Но, видно, судьба моя такая: жить с тем, что ненавидишь!..

— Если память мне не изменяет, — не без язвительности в голосе протянул Никифоров, — буквально минуту назад вы были полностью согласны на списание

Мальцевой. Однако стоило только вам услышать, что ликвидация этой женщины должна быть санкционирована лично вами, как тут же невесть откуда возникло слово «интуиция»…

— Ничего страшного, — улыбнулся Цвигун. — Просто минуту назад я об этом не подумал.

…В шесть утра Никифорова подняла с постели трель телефонного звонка. Старомодный черный аппарат с тяжелой трубкой и металлическим наборным диском всегда стоял на прикроватной тумбочке, по правую руку от хозяина, — так для душевного равновесия злостные курильщики кладут на расстоянии вытянутой руки пачку сигарет и спички. Даже если ни разу в жизни не просыпались специально, чтобы закурить.

— Да! — хриплым со сна голосом откликнулся генерал Никифоров.

— Извините, что беспокою, — рокотнул в трубке голос его заместителя. — Только что пришло сообщение из Амстердама. Что-то важное. Я уже выслал машину…

— Через сорок минут буду, — сказал после небольшой паузы Никифоров и положил трубку.

* * *

Обычно, если не было никаких срочных совещаний или экстренных вызовов в Кремль, Андропов обедал в своем служебном кабинете, в комнате отдыха. Шеф КГБ проявлял труднообъяснимую и даже абсурдную для партийных сановников его ранга щепетильность, внимательно следя за тем, чтобы его завтрак или обед доставлялись непосредственно из офицерской столовой центрального аппарата КГБ и состояли только из блюд, официально значившихся в меню. Об этом, кстати, мало кто знал, — только несколько человек из обслуживающего персонала. Таким образом, о показном характере андроповской скромности не могло быть и речи: нюансы повседневной жизни председателя КГБ оставались для большинства работников центрального аппарата тайной за семью печатями, что, естественно, создавало богатую почву для фантазий некоторым, склонным к перемалыванию начальнических костей, сотрудникам. Естественно, шеф КГБ знал ВСЕ, что говорят о нем его подчиненные. Однако, выслушивая очередную порцию сплетен о своих роскошных трапезах с экзотическими фруктами, иранской черной икрой и гусиным паштетом, который ежедневно доставляется на стол председателя КГБ спецрейсом из Страсбурга, Юрий Андропов никогда не делал «оргвыводов» и неизменно улыбался. Этот человек был слишком искушен в тонкостях жизни «наверху», чтобы не понимать: подобные слухи весьма полезны, ибо не способствуют его ВЫПЯЧИВАНИЮ из колоритной шеренги членов и кандидатов в члены Политбюро. Куда хуже было бы, если НАВЕРХ просачивались другие сведения. К примеру, что председатель КГБ ест на обед то же самое, что молоденький лейтенант из службы охраны.