КГБ в смокинге. Книга 2

— Похоже?

Порыв ветра всколыхнул мощные сосновые лапы над моей головой и снова обсыпал меня мелким колючим снегом. А через долю секунды издали отчетливо донеслось:

— Пшеклентный жолнеж…

— Что вы придумали, пан Пржесмицкий?

— Особого выбора у нас, как вы понимаете, нет.

— Что?

— Это проще показать, чем объяснить.

— О Господи, о чем вы?

— Немного терпения, Вэл. Единственное, что вам потребуется в ближайшее время, — это мужество и великое, безграничное терпение.

— Как раз то, чего у меня нет и в помине, — пробормотала я, лихорадочно перебирая в уме варианты, которые могли осенить этого странного человека. — Только не говорите со мной так торжественно, пан Пржесмицкий, словно собираетесь принимать меня в комсомол…

— Хорошо, — улыбнулся он. — Не буду.

В этот момент из чащи вынырнул водитель, выразительно махнул рукой и снова исчез.

— Все готово, — вздохнул Пржесмицкий. — Пошли!

— Куда?

— За мной, куда же еще?

Стараясь ступать точно в след Пржесмицкому, я последовала за ним и через несколько десятков метров оказалась на небольшой поляне, центр которой украшала (или обезображивала, это уж как хотите) свежевырытая яма. На глиняной насыпи сидел Вшола и курил.

— Вы хотите закопать еще одну машину? — поинтересовалась я.

— Не сыпьте ему соль на раны, — улыбнулся Вшола, кивая на водителя.

— Господи, вы опять кого-то убили?

— Пока нет, успокойтесь, — буркнул Пржесмицкий, деловито осматривая яму.

— Для кого вы вырыли эту могилу? — стараясь скрыть страх, я задала этот вопрос сквозь зубы, потому что меня всю трясло.

Зрелище, безусловно, было не из приятных — глубокая яма, трое угрюмых мужчин и одинокая женщина с ошарашенным выражением лица.

— Для нас, — как-то обыденно произнес Пржесмицкий.

— В каком смысле?.. — я уже давно чувствовала, что пальцы на моих ногах, несмотря на теплые сапоги, основательно подморожены. Однако после этой фразы мне показалось, что их ампутировали еще в прошлом веке.

— В самом прямом, Вэл, — Пржесмицкий подошел и неожиданно положил руку мне на плечо. — Успокойтесь, ничего страшного не случится. Вам надо просто понять, что мы задумали… — на мгновение он затих, прислушиваясь к лесной тишине, потом снял Руку с моего плеча, вытряхнул из мятой пачки сигарету и, глубоко затянувшись, выпустил в морозный воздух густую струю дыма. — Мы в капкане, Вэл. Если вы представляете себе, что такое армейское оцепление, то вам будет нетрудно понять, насколько мизерны наши шансы. Скажу больше — шансов нет даже теоретически. Через полчаса-час кольцо сомкнется, и будь мы даже прыткими зайцами, нам все равно не уйти…

— Вы извините, что перебиваю вас, но… — я прерывисто вздохнула, пытаясь унять дрожь в голосе. — Вы что, решили коллективно покончить самоубийством?..

Какое-то мгновение было абсолютно тихо, словно каждый из трех мужчин продумывал сказанное. И только потом все трое, не сговариваясь, захохотали. Правда, хохотали они шепотом, и на это стоило посмотреть.

— Нет, пани! — Пржесмицкий смахнул с ресниц слезы. — Свести последние счеты с жизнью мы еще успеем в старости. Если, конечно, доживем до нее. План несколько иной. Мы трое, — он кивнул на меня и водителя, — уляжемся в эту комфортабельную могилу, а милейший пан Вшола предаст наши бренные тела земле.

— Вы хотите сказать, закопает? — все еще не врубаясь в истинный смысл сказанного, спросила я.

— Совершенно верно, пани, — кивнул Пржесмицкий. — Закопает.

— А что потом?

— Ну, вы же говорили, что вам необходим отдых…

— Да, но не вечный!

— А он и не будет вечным, — мотнул головой Пржесмицкий. — Полежим часов пять-шесть, пока не стемнеет. Надо любым способом дотянуть до темноты. А там…

— У вас есть кислородные баллоны? — с надеждой спросила я.

— Шахахну отам бэ-Эйлат, — буркнул водитель.

— Что он сказал? — переспросила я.

— Он пошутил, — отмахнулся Пржесмицкий. — Нам не понадобятся кислородные баллоны, пани. Земля прекрасно пропускает воздух. К тому же Вшола — лучший в мире специалист по жизнеобеспечению заживо погребенных.

— Тоже мне Карлсон!.. Я с детства боюсь темноты и замкнутого пространства!

— Значит, у вас появился прекрасный шанс излечиться от клаустрофобии. Да и потом, все это время мы будем с вами рядом…

— Дети подземелья, — пробормотала я.

— Ага, — серьезно кивнул Пржесмицкий. — Что-то в этом роде.

— Ну конечно, — я не удержалась от очередной хамской реплики. — О лучшей компании в братской могиле я и не мечтала.

— Ну как, готовы?

— А у меня есть выбор, панове?

— Вы можете сдаться, пани, — тихо сказал Вшола. — В конце концов, это ваше право.

— Лучше в могилу, — я вяло отмахнулась и побрела к краю ямы.

— Погодите, я помогу вам! — опершись рукой о груду свежевыкопанной глины, Пржесмицкий тяжело спрыгнул на дно ямы и протянул мне оттуда обе руки. — Держитесь крепко!

— Надо же, такая галантность в таком неподходящем месте, — проворчала я.

Через мгновение к нам свалился водитель, и Вшола сказал сверху:

— Прикройте головы. Я начинаю…

— Что мне делать? — тихо спросила я. — Стоять? Лежать?