КГБ в смокинге. Книга 2

— Следовательно, он был не один. Совершенно очевидно, что ему помогали. То есть информировали, наводили, прикрывали, обеспечивали наблюдение за необходимыми объектами. И так далее. Если принять за основу это соображение, то исчезновение Тополева и Мальцевой видится мне в принципиально ином свете. Вполне вероятно, что оба они живы и захвачены какой-нибудь спецслужбой.

— Самый нежелательный вариант, — пробормотал Андропов.

— Простите, Юрий Владимирович? — переспросил, не расслышав, Воронцов.

— Что Мишин?

— Ищем.

— Боюсь, вы его упустили.

— Хочу напомнить, Юрий Владимирович, что операция осуществлялась непосредственно людьми Тополева. Моя служба, по вашему приказу, оставалась в стороне.

— Да, я это помню, — вялая улыбка тронула тонкие губы Андропова. — И тем не менее я был бы благодарен вам, Юлий Андреевич, если бы вы устроили мне личную встречу с этим отчаянным подполковником.

— Делается все необходимое, Юрий Владимирович. Я полагаю…

— Когда вы сможете оперировать не предположениями, а фактами?

— Я в постоянной связи с нашей резидентурой в Голландии. Сейчас одиннадцать. Думаю, к семнадцати часам картина будет полной.

— А до семнадцати часов? — Андропов снял очки и начал медленно протирать стекла замшевой тряпицей. — Какие меры принимаются? Что делается на месте? Что там вообще происходит, Юлий Андреевич?

— По официальной линии наш посол в Нидерландах заявил протест в связи с убийством четырех граждан СССР. Голландская полиция объявила розыск Мишина, распространенный на все страны Бенилюкса. К розыску подключен также Интерпол. Думаю, с континента ему не скрыться.

— А по неофициальной?

— Еще вчера ночью я дал указание нашему резиденту перекрыть Схипхол, железнодорожные и морской вокзалы, а также частные пристани.

— Людей у него хватит?

— Пришлось подкинуть десяток человек из Бельгии и ФРГ.

— Справятся?

— Должны, Юрий Владимирович.

— Хорошо… — Андропов водрузил очки в золотой оправе на переносицу, от чего его лицо сразу приняло прежнее величественно-спокойное выражение. — Держите меня постоянно в курсе дела. О любых новостях сообщайте немедленно. До восьми я буду у себя.

— Понял! — Воронцов встал.

— Да, и вот еще что, Юлий Андреевич… — Андропов поднял ладонь, как бы останавливая генерала. — Если ваши… м-м-м… предположения верны, то сделайте все необходимое, чтобы все трое были возвращены в Москву. Желательно живыми. В первую очередь это касается подполковника Тополева.

— Понял, Юрий Владимирович…

6 Амстердам. Международный аэропорт Схипхол

3 января 1978 года

— Голландцы все как один отмороженные! — дама сообщила мне эту потрясающую новость на французском, причем таким доверительным тоном, словно я была ее единственной и любимой невесткой. — Представляете, мадам, я говорю этому лашпеку в пуговицах и кепочке, что мне нужно к семнадцатой стойке, а он, сволочь картофельная, посылает меня в противоположный конец аэропорта. Ну не кобель?

— Конечно, кобель, — покорно кивнула я и закурила вторую сигарету. — Все мужчины кобели.

— Вы, случайно, не из Авиньона? — словно пчела к цветку, леопардовая дама потянулась ко мне всей массой своего необъятного тела. С внутренним содроганием я ощутила июльский зной, который оно источало, и резкий запах, по меньшей мере, полфлакона духов.

— Нет, мадам, я не из Авиньона.

— Как жаль! — всплеснула ручищами леопардовая дама. — Впрочем, какое это имеет значение, а?! Главное, что вы тоже француженка. Мы, французы, должны всегда держаться друг друга, особенно в такой глухой провинции, как эта отмороженная Голландия! Верно?

— Еще бы!

Мне очень не хотелось вступать ни в какие беседы, тем более с надушенным чудовищем в леопардовой шкуре. Только поэтому я не стала разубеждать попутчицу в своем французском происхождении и решила отделаться от нее односложными репликами. Впрочем, дама практически не обращала на мою реакцию ни малейшего внимания и трещала, как попугай в джунглях Амазонки:

— Я две недели здесь и все две недели в постоянном отпаде. Вы представляете, эти голландцы едят только поджаренный картофель с зеленым горошком. А вместо супов у них какие-то распаренные пюре цвета детского кала. А когда я попросила в ресторане рокфор, мудак официант спросил, что я имею в виду. Ну не кретины?

— Еще какие! — кивнула я, наблюдая за стойкой.

Как раз к этому моменту Юджин завершил все формальности и, небрежно засунув билеты с документами в карман пальто, направился ко мне.

— Ты закончил?

— Да. Посадка через четверть часа. У тебя есть сигареты?

Я протянула ему пачку «Бенсон энд Хеджес», в которой оставалась только одна сигарета. Выразительно пожав плечами и бросив мне: «Не уходи, я сейчас вернусь», Юджин направился к бару в центре зала.

— Это ваш муж, мадам? — спросила леопардовая дама, проводив его восхищенным взглядом.

— Почти, — честно призналась я.

— Собираетесь пожениться?

— Собираемся…

— Ни в коем случае не медлите, мадам! — лицо дамы озарила плотоядная улыбка. — Такие красавчики свободными долго не гуляют. Уж поверьте моему опыту!

— Охотно верю, — покорно поддакнула я.