КГБ в смокинге. Книга 2

Ровно в десять в кабинет вошли трое. Один из них, высокий и тощий полковник Евгений Терентьев, возглавлял отдел оперативной координации с разведками восточноевропейских государств. Второй был подполковник Юрий Малышев, выпускник МФТИ, доктор физико-математических наук, которого сослуживцы из руководящего звена Первого управления называли за глаза «зампотех», — он ведал всей компьютерной службой и картотеками внешней разведки. То есть имел, по понятиям «конторы», абсолютный допуск и, соответственно, располагал безграничным доверием руководства. Третьим был шестидесятидевятилетний генерал-майор Игорь Иванович Карпеня — самый старый работник управления и первый заместитель Воронцова. Этого угрюмого, малоразговорчивого и въедливого, как кислота, генерала боялись все сотрудники. В поросшей легким седым пухом тыквообразной голове типичного белорусского мужичка-середнячка размещались первоклассные мозги аналитика и стратега, обладавшего к тому же уникальной памятью. Несмотря на пенсионный возраст и застарелый диабет Карпени, Воронцов и думать не хотел о том, чтобы отпустить своего заместителя на покой. Игорь Карпеня держал аппарат управления в ежовых рукавицах, брал на себя всю «черную работу» по чисткам, выволочкам и прочему, позволяя Воронцову сохранять в неприкосновенности лоск и светские манеры разведчика-интеллектуала, «генерала в штатском», к чему он, правая рука Андропова, всегда стремился.

Когда все уселись, Воронцов, не поднимая головы, хмуро поинтересовался:

— Что Мальцева?

Терентьев сцепил тонкие пальцы:

— Ее обнаружили. В поезде Лодзь — Варшава.

— Взяли?

— Нет.

— Подробнее.

— Она была в наручниках, в одном купе с Мишиным. Он предъявил патрулю удостоверение полковника КГБ и получил в свое распоряжение армейскую машину, на которой и доставил ее под видом арестованной к вертолету с советскими опознавательными знаками в семи километрах от станции.

— Хорош наглец! — Воронцов не то восхищенно, не то возмущенно ударил кулаком по подлокотнику кресла. — А что поляки?

— Там все было завязано на наш оперативный центр.

— И Щерба второй раз зевнул?

— Никак нет. Как только ему доложили о происшедшем, он поднял на ноги штаб ПВО…

— Короче.

— Они проскочили, товарищ генерал-лейтенант. Я подготовил вам полный отчет.

— Что ж мне теперь, в гроб его с собой брать, ваш отчет? — грубо сказал Воронцов. — Опять Мишин! Наш пострел везде поспел… Твое мнение, Игорь Иванович?

— Сучонок! — процедил сквозь зубы старик. — Научили на свою голову!

— Какие меры приняты для поиска?

— Границы перекрыты, товарищ генерал, — Терентьев перевернул листок блокнота. — Блокированы международный аэропорт, железнодорожные вокзалы и автостанции. Чехи активно подключаются к поиску…

Воронцов саркастически усмехнулся.

— Чехи только в хоккей наших бить горазды, и то через раз. Плохи дела, господа офицеры!

Карпеня грузно заворочался в кресле, не сводя с Терентьева тяжелого, насупленного взгляда.

— Коль скоро она с Мишиным, прикидывайте расклад на себя. Как бы вы поступили на его месте? Что бы вы сделали?.. — генерал-майор развернул носовой платок размером с флаг и трубно высморкался. — Все оперативные мероприятия необходимо рассматривать только под таким углом, вам понятно?

— Так точно, товарищ генерал!

— А куда они вообще идут или едут? — Воронцов задал этот вопрос таким непринужденным тоном, словно интересовался, где лучше отдохнуть предстоящим летом.

— Варианты, как говорится, на все четыре стороны, — впервые заговорил Малышев. — А какое, простите, это имеет значение, коли границы, если верить полковнику Терентьеву, полностью перекрыты?

— Допустим, они снова будут прорываться, — предложил Воронцов. — Вопрос — куда?

— Думаю, что не в нашу сторону, — Малышев поправил на переносице очки в тяжелой роговой оправе.

— Вы полностью исключаете этот вариант? — быстро спросил Воронцов.

— Да что там гадать?! — Карпеня стукнул карандашом по столу. — Надо выяснить, кто ее вытаскивает из этого дерьма. Тогда и будем знать, в какую сторону эта птичка хочет вылететь.

— Американцы? — Терентьев взглянул на шефа.

— По идее — да, — кивнул Воронцов. — Но по почерку не похоже. Да и потом, раз ее ведет Мишин, то американцы вроде бы и вовсе ни при чем.

— Почему? — поднял тонкие брови Малышев.

— Ну, а вы бы, Юрий Алексеевич, стали сотрудничать с человеком, отправившим на тот свет пятерых наших людей?

— Для разведчика идея сотрудничества вне морали по определению, — сказал Малышев.

— И все же?

— Напрямую — однозначно не стал бы, — покачал головой подполковник. — А вот косвенно…

— О! — Воронцов поднял указательный палец. — Именно так. Косвенно. Тот парень, которого доставили из Польши, работал на Моссад. И если предположить, что Мишина прибрали к рукам евреи, то все очень прилично вписывается в схему. ЦРУ не хочет марать руки, но интерес к дамочке нашей, к лягушке-путешественнице, имеется, а посему решили разыграть эту партию чужими руками, обратились за помощью к дружественной спецслужбе…

— Да что там дружественной! — хмыкнул Терентьев. — К братской.

— Значит, Моссад? — подвел черту Карпеня.