Х 2 (СИ)

— Восьмой, — прошептала она, не пытаясь скрыть чувства. — Кто эти дети? Откуда они? Что происходит?

— Это, — я набрал в грудь воздуха, подбирая слова. Но в итоге так ничего и не придумал. — Химеры. Второе поколение, эксперимент мэрии и инквизиции. Я выкрал их из центра час назад. И не знаю что с ними теперь делать.

Ну, отдам должное, Агнесс практически удалось удержать себя в руках. Она икнула еще два раза, пока пыталась осознать услышанное. А затем последовала ее реакция:

— Восьмой, — прошептала она вкрадчиво, словно общалась с ребенком. Только скорее она решила, что я свихнулся. — Химеры, это чудовища времен войны. А это дети.

— Агнесс, — вздохнул я, присаживаясь на стул. — У нас мало времени, поэтому буду краток.

Мне очень нужна была ее помощь. Даже на примере одной лишь Оби было видно, насколько я далек от воспитания детей. Как оказалось, у меня и семьи-то никогда не было. И если я мог просто таскать безвольную малявку за собой, то настоятельница всего за день смогла ее разговорить и сделать похожей на человека.

Так или иначе, если я хочу, чтобы у этих мелких спиногрызов появилось хоть какое-то подобие будущего, мне нужна была Агнесс.

Поэтому я честно и без утайки рассказал ей все, что знал сам. Про химер, про эксперименты, про инквизицию и прочее. Умолчал лишь про голоса в голове, да опустил некоторые детали вызволения.

Я все таки хочу вызвать ее доверие, а не выставить себя мясником, склонным к безудержному насилию. То есть всю правду ей знать не обязательно.

— Даже если я на мгновение поверю, что вы говорите правду, — произнесла она, но я не дал ей закончить.

— Оби, — позвал я. — Покажи, пожалуйста.

Вошедшая молча девочка посмотрела на меня, затем на настоятельницу. А затем ее тело покрылось доспехом, отливающим багровыми тонами. Всего на пару секунд, но этого было достаточно.

Настоятельница же заработала еще пару плюсиков в карму. Она даже не вскрикнула, лишь округлила глаза от ужаса. Возможно это из-за того, что ей пришлось зажимать рот уже двумя руками.

— Это все та же Оби, — произнес я, подражая вкрадчивому голосу настоятельницы. — Именно с ней вы общались, именно ей читали сказки. И именно ей вы помогли. И теперь я прошу вас помочь и остальным. Поверьте, эти дети куда беззащитней, чем кажется.

— Даже если… — она никак не могла найти слов. — Неоякудза… Они… Инквизиция…

— Я собираюсь покинуть Альтаир сегодня вечером. Нам здесь не дадут жить. Инквизиция охотится за этими детьми и считает их своей собственностью.

— Это ведь незаконно, — наконец поняла женщина. — И… И аморально. Как так?

— Вы слышали, что я сказал? Мы уходим из Альтаира и я хочу, чтобы вы пошли с нами.

— Восьмой, — прошептала настоятельница. — У меня здесь и свои дети. И они тоже беззащитные.

— Возьмите их с собой. Честное слово, я не знаю, что ждет нас за стенами, но там будет явно лучше, чем здесь.

— И куда вы направитесь? В Канопус? В другой город? В пустоши? Там повсюду бродят Иные, Восьмой.

— Как раз с этим проблем не будет, — произнес я.

Вздохнул и принял решение. Она не верит, так что придется шокировать ее еще раз. Надеюсь, Агнесс выдержит.

Я поднял руку и позволил ей почернеть. Затем внимательно наблюдал за реакцией женщины. Похоже, принимать боевую форму полностью нет нужды.

— Я смогу вас защитить, Агнесс. И вас, и их, и ваших детей. Но только от монстров за стеной, но не внутри. Местных тварей слишком много, они носят белое и стреляют эфиром. Тут даже я не справлюсь.

— И что вы предлагаете? Никто еще не покидал сектор живым.

— Ни у кого еще не было пятнадцать мотивирующих факторов за спиной и Черного Дьявола в комплекте. А с вами мотивации станет еще больше.

Агнесс горько усмехнулась и посмотрела на бумаги, разбросанные на столе. Затем перевела взгляд на дверь, за которой сидело полтора десятка детишек и ее глаза стали влажными.

— Даже если мы выберемся, даже если получится, — произнесла она. — Что дальше? Здесь у детей есть крыша над головой. Неоякудза обеспечивает безопасность. Есть еда.

— Вы — ширма для прикрытия их бизнеса. И весь этот цирк может сгореть по щелчку пальцев. К тому же, в безопасности лишь половина детей. Ваша половина. Чем те, которых я привел, хуже?

— Вы предлагаете мне променять безопасность половины на риск для всех, Восьмой, — произнесла она.

Я хотел было ответить, но меня прервал крик, доносящийся с улицы. Я слишком давно живу в этом секторе, чтобы ошибиться. Я слишком часто не спал ночами и успел выучить все возможные оттенки криков.

И этот был самым частым, что мне доводилось слышать за последние пять лет. Крик, состоящий из тягучей смеси боли, ужаса и осознания неминуемой смерти. Но не быстрой, а мучительной.

Так кричат восьмерки, когда их убивают медленно, но неотвратимо.

А следом раздался другой вопль, с другой стороны, но состоящий из все той же смеси. Мы с Агнесс выскочили наружу как раз в тот момент, когда мимо решетки ворот двое Ночных Псов тащили окровавленное тело еще живой, вопящей восьмерки.