Х 2 (СИ)

Охрана если и среагировала на численное пополнение спиногрызов, но виду не подала. Если на внутренней стене работают пулеметы, значит все серьезно. У меня даже есть предположение, что подземное гнездо, которое я видел — далеко не единственное под восьмым сектором.

Отличный план, Кира. Выпустить Иных в восьмом секторе, чтобы на фоне угрозы затребовать разрешение на испытания новых химер. Детали неважны. Как и жертвы, принесенные на благо великой цели.

Жаль только, что нашлась одна сраная восьмерка, которая срать хотела на высшие благие цели с такой высокой колокольни, что из нашей помойной ямы даже не разглядеть.

Организованным звеном мы вышли на улицу, отстреливая все, что подавало хоть какие-то признаки агрессии. За признак агрессии мы не сговариваясь приняли любое движение. То есть палили вообще во все живое.

Тут творился фирменный хаос. Крики, кровь, оторванные конечности, пулеметный треск и пламя. Без понятия, откуда взялся огонь, но горело везде. Плавились картонные коробки домов, искрили порванные переплетения проводов.

Но небо все равно было не разглядеть, потому что его заволокло дымом. Чадящий запах горелой резины перемешался с химическими испарениями. Восьмерки сражались, восьмерки убегали, восьмерки прятались, но в итоге восьмерки дохли. Хороший день.

Я бы даже сказал, один из лучших за последние пять лет жизни в этом секторе.

— Ты знаешь почему твое подсознание абстрагировалось и создало меня? — задал вопрос Восьмерка, шагающий рядом.

Он обстоятельно обходил особо крупные лужи крови и слизи, будто был способен запачкаться. Я же отстреливал мелькавших то тут, то там Иных, стараясь не отвлекаться.

— В момент, когда ты перехотел быть послушным инквизитором, ты стал уязвим для сектора. Но просто сменить морально-нравственный вектор не в твоих правилах, — продолжал разглагольствовать он, жестикулируя фляжкой. — Тебе нужна кардинальная смена парадигмы. Не надо кривить рожу, ты прекрасно знаешь, что значат эти умные слова. Ты вырезал меня из своей головы, в одно мгновение решив стать белым и пушистым. Только вот я остался, потому что я умею выживать в восьмом секторе, а ты нет. Ты всего несколько дней, как сменил ориентиры, и посмотри к чему это привело.

Он обвел руками улицу, будто бы хаос и разрушения, это моих рук дело. Затем хмыкнул и продолжил идти рядом, аккуратно переступая разодранные тела.

— Ты очень хочешь быть хорошей, правильной восьмеркой. Только ты забыл главное правило хороших восьмерок. А я не забыл. И я очень не хочу подыхать ради твоих внезапно объявившихся идеалов. Одумайся, Восьмой. Зачем ты вытащил настоятельницу и эту ораву мелких недолюдей? Ладно экспериментальные, они хотя бы химеры и могут за себя постоять, но эти? А куда ты идешь? Держать оборону? Признайся, Восьмой, ты идешь в особняк не за этим.

— Заткнись, — прошипел я.

— О, ты наконец начал признаваться сам себе? Признал, что у тебя есть слабости? Только вот они нас всех угробят. Одумайся, Восьмой. Брось их всех, дойди до свалки и выберись из сектора. Только в одиночку у нас есть шанс уцелеть. Эти Неоякудза никак тебе не помогут, они даже на мясо не сгодятся. Они лишь привлекут внимание тварей.

— Ты не прав, — прошептал я, стреляя из Феи.

— Ее там нет, — произнес Восьмерка очень тихо. — Я тоже по ней скучаю, но ее там нет. Ее больше нигде нет. Черный Дьявол убил ее, а ты вырвал ему сердце. Как и обещал. Найди себе другую зеленоволосую сумасшедшую и будь счастлив. Только для начала надо выжить.