Х...евая книга

Письмо на фронт

"Действующая армия. Штабс-капитану Его Императорского величества Тверского непробиваемого полка Никонову А.П."

Cher Александр!

Вы помните то время,
Когда еще Вы жили на Тверском?
Не думайте, что Вы забыты всеми,
Кто до германской с Вами был знаком.

Перед войной, в собрании, на бале

Мой брат-повеса познакомил нас.
Вы Блока, Северянина читали,
Когда мы танцевали па-де-грас.

Признаюсь, мне потом частенько снилась

Фигура Ваша в блеске аксельбант..
И как судьбы негаданную милость
Мне сообщил Ваш адрес интендант.

Мой брат при государе адъютантом

(У каждого, конечно, свой талан)
Я знала Вас поручиком и франтом,
Теперь Вы, говорят, Штабс-капитан.

Вы б не узнали девочку-курсистку:

Не в шляпке я с цветками на полях -
С крестом косынка над бровями низко
Дежурю по ночам в госпиталях.

Я к Вам пишу, как сказано в романе.

Виной тому не взбалмошность, а страх,
Что (не дай Бог!) убьют Вас или ранят.
(Я часто вижу смерти - медсестра).

Храни Вас Бог от пули иль осколка.

Я каждый день и час молюсь за Вас...
Как странно - мы не виделись так долго,
А голос Ваш я слышу как сейчас.

Прощайте. Жду письма. Живу надеждой,

Что очень скоро немцев разобьют.

PS. А на Арбате музыка как прежде,

И у Никитских розы продают.

Штабс-капитан тут же нахуякал ответ девушке.

Письмо с фронта

Дожди. Дожди стоят над нами,

Воды в окопах до колен,
Но все же мысленно я с Вами,
Я вспоминаю Вас, Элен.

И нет уже окопной глины,

Не липнет к телу мокрый шелк,
Вдруг испарился, умер, сгинул
Окоченевший третий полк.

И я не ежусь в грязной бурке.

Мне в воспаленной голове
Вдруг кажется - я в Петербурге,
Или напротив - я в Москве.

Холодный ветер на опушке

Доносит странные слова:
"Монетный двор", "Литейный", "Пушкин",
"Замоскворечье", "Яр", "Нева".

Неужто все когда-то было -

Река и розы в полынье?..
Мы познакомились так мило.
"Pardon, madamе" - "Pardon,monsieur".

"Et je vous pris..." - "Ну что вы, право..."

Тверской бульвар, парадный строй,
Потом театр и крики "браво"...
Все это было... Боже мой!

А вот теперь в осенней каше,

Где то и дело "в душу мать",
Лицо, улыбку, жесты Ваши
Мне все труднее вспоминать.

Теперь мне ближе вой снаряда,

(Как итальянцу близок Тибр).
И если ляжет где-то рядом,
Я точно укажу калибр.

Ну что ж, быть может, так и надо,

Как говорят попы - "юдоль",
За все прошедшее награда -
Неутихающая боль.

Но все же пульс надеждой бьется,

Лишь в том я вижу смысл и суть,
Что все ушедшее вернется,
Что все пройдет когда-нибудь...

И вот снова она пишет: