Х...евая книга

Письмо в госпиталь

Простите меня за молчанье, мой друг,

На ваш треугольник последний.
Я ездила к бабушке в Санкт-Петербург
И только вернулась намедни.

Прочла - обомлела. Какая беда!

Вы ранены, Боже всевышний!
В бреду и горячке метались, когда
Кружил меня вихорь столичный.

Смеялась, плясала, не зная того,

Что гибель Вам, друг, угрожала.
Каталась на тройках и под Рождество
Красавицу-ель наряжала.

Лишь в праздник - за воинов тост прозвучал -

Вдруг сердце предчувствие сжало,
Из рук моих выпал со звоном бокал,
И я вся дрожа убежала.

Потом в бывшей детской сидела тайком

В вольтеровском кресле большущем
И год уходящий листала, потом
Мечтала о годе грядущем.

День Нового года настанет. Пришлет

Нам солнышко зайчиков стаю.
Чертя в синеве прихотливый полет,
Снежинки как зайцы играют.

Рассыпал на пол, на узоры окна

Камин свои зайчики-блики...
Сквозь стекла озябшая смотрит Луна
На танец тепла многоликий.

Над каждою крышей (зима-то строга!)

Пусть теплятся дыма колечки,
И Огненный Заяц огонь очага
Хранит неустанно и вечно.

Пусть кончатся месяцы страшной войны, -

Ах, Заяц, ведь ты не задира! -
Верни же друзей из чужой стороны,
Верни же безоблачность мира,

А нам поскорей подари rendez-vous...

Лечитесь, себя берегите.
Надеюсь, в Крещенье вернетесь в Москву.
Иль я к вам приеду, - хотите?

На этом переписка обрывается, видимо, штабс-капитан был убит...

История знает романы в стихах и письмах. Революционный герой Шмидт, еще там кто-то. Один взор, пятиминутная встреча - и переписка на всю жизнь. В письмах любить легче. Мазохизм какой-то, самолюбование своей придуманной любовью к придуманному персонажу. Окучивание, старательное взращивание, лелеяние придуманной любви к придуманному человеку. Так легче, так чище, так идеальнее, так воздушнее, так печальнее и оттого острее. Так надрывнее, вразнос, остро до бритвы.

...Милый друг... Смею ли я... Как я взволнована Вашим прошлым письмом, я сама, как и Вы, много об этом думала...

А если б они вдруг встретились, то что ж, любовь скультивирована - надо автоматически под венец.

Только разлука оттачивает тонкую любовь. Разлука - это письма, чуткие переживания. Совместная жизнь - это быт, стирки, ругань. Опять спит в бигудях. Опять пепел на ковер стряхивает, идиот.. Опять она в драном халате, мымра.

А разлука... Дух взмывает ввысь, вдаль от пресыщения, к звездам, навстречу любимой. И тоскует, тоскует там, облекаясь в эпистолу, утончаясь до платонизма.

...Но у нас не было любви. У нас была красивая игра. Очень красивая, правда?

Глава 19. Говно на лопате

Бывают на свете мудаки. Они существуют объективно, вне зависимости от нашего сознания и даны нам в не очень приятные ощущения. Мудака можно увидеть, пощупать, послать на хуй, взять анализ кала. Но мудака нельзя полюбить беззаветной любовью, его нельзя убедить и что-либо мудаку доказать. Соломонов мудак. Один из прославленного племени Мудаков. Он ведь что сделал - принес на лопате говно от коровы и...

Не знаю, будет ли такое в будущем и как долго, но в застойные годы студентов посылали осенью в колхозы убирать с полей урожай картошки. Поехали и мы. Очень строго. Пить нельзя, утром линейка, из расположения отряда не отлучаться, наряди, планы, дисциплина. Полувойна. Поэтому до магазина в ближайшую деревню, расположенную в трех километрах, мы с Яшей ходили по-партизански. Чуть завидим вдалеке какую-нибудь черную "Волгу" - сбегаем с шоссе и залегаем в кювете. А вдруг начальник?! Засечет - выебет. Такая у начальника работа. Сечь да ебать. Жрать да пить.