Хабаров. Амурский землепроходец

Оба казака возвратились лишь к концу зимы. Жалобу на Зиновьева Акинфов переслал в Сибирский приказ с попутчиками-купцами, а в хлебной помощи отказал. Хабаров понял причину отказа: с какой стати якутский воевода должен кормить отряд пришлых людей Зиновьева, которые непременно воспользуются этой помощью, как уже воспользовались припасами хозяев зимовья? Воевода сообщил управляющему Тугирского острожка, что лишнего хлеба в Якутске нет, и посоветовал кормиться за счёт охотничьего промысла и рыбной ловли.

Казаки, побывавшие в Якутске, привезли для Хабарова неожиданную новость. В Якутске оказалась вся его семья, прибывшая из Сольвычегодска, где жена Хабарова Василиса долгое время жила, опираясь на своё хозяйство и помощь родных. С ней находились дочь Наталья, бывшая уже замужем, и два сына, Андрей и Максим. В 1643—1644 годах, в период заточения в Якутской тюрьме, Хабаров просил Сибирский приказ отпустить его к семье. Такое разрешение от главы приказа Николая Ивановича Одоевского пришло в Якутск в 1645 году, но тогда по каким-то причинам Ерофей Павлович не воспользовался этим разрешением. Очевидно, Хабаров, несмотря на все постигшие его невзгоды, считал себя крепко привязанным к Дальнему Востоку и надеялся, что судьба к нему здесь окажется благосклонной. Отъезд же на Вычегду мог быть чреват нежелательными для него последствиями — потерей всяких связей с Восточной Сибирью.

Пять лет спустя, в 1650 году, находясь уже на амурской службе, Хабаров посетил Якутск, чтобы выхлопотать там подкрепление для своего отряда. Во время этой поездки Ерофей Павлович подал челобитную с просьбой отпустить к нему жену Василису с другими членами своей семьи. Челобитную поддержал тогдашний воевода Францбеков, и Хабаров надеялся, что при его содействии он сумеет устроить семью либо на Киренге, либо в Якутске.

Челобитную Хабарова, заверенную Францбековым и дьяком Стеншиным, доставил в Сибирский приказ ленский пятидесятник Иван Кожин. Учитывая заслуги Хабарова в его амурском походе, Сибирский приказ оказал Ерофею Павловичу содействие в выполнении его просьбы. Жену Хабарова и членов его семьи отправили в Якутию в сопровождении Ивана Кожина, возвращавшегося к месту службы.

Когда получил известие о том, что его семья находится в Якутске, Ерофей Павлович направился к Зиновьеву, хотя всякое общение с этим высокомерным и заносчивым человеком было для него тяжким бременем.

   — Дозволь, батюшка... — робко начал Хабаров, обращаясь к Зиновьеву.

   — Чего тебе, Хабаров?

   — Новость для меня великую привезли казаки из Якутска.

   — Какую ещё новость?

   — Жёнка моя Василиса с семейством прибыла из Соли Вычегодской. Забота мне. Все живы, здоровы — как судьбу благодарить...

   — Сие твоя забота. Мне-то зачем говоришь об этом?

   — Как зачем? Прошу твоей милости — отпусти меня до Якутска, чтоб уладить семейные дела.

   — Это с какой же стати я должен тебя отпускать?

   — Жена ведь с детками кровными. Сколько годков не виделись.

   — Сие не моя забота, Ерофейка, — повторил холодно Зиновьев.

   — Смилуйся, батюшка Митрий. Семья ведь кровная. Сколько лет не виделись.

Однако Зиновьев был неумолим. Спор Хабарова с ним был долгим и прекратился только тогда, когда Зиновьев пригрозил заковать Ерофея Павловича в железа и высечь за упрямство. Поверил Хабаров, что Зиновьев мог так поступить и поэтому решил пойти на уступку.

   — Пусть будет по-твоему. Разреши тогда человека послать к семье в Якутск.

   — Кого ты пошлёшь?

   — Кого-нибудь из здешних зимовщиков.

   — Посылай, коли найдёшь согласного.

Люди, обосновавшиеся в Тугирском острожке, относились к Хабарову дружественно, и один из них, десятник Ферапонт, охотно согласился направиться в Якутск, чтоб повстречаться с семьёй Ерофея Павловича.

   — Вовек не забуду твоей услуги, Ферапонтушка, — проникновенно сказал тот десятнику и незаметно вскрыл голенище сапога и извлёк оттуда полотняный мешочек с пригоршней серебряных монет.

   — Передай жёнке моей, — сказал Хабаров протягивая их десятнику. — Это ей на первые нужды. И посодействуй тому, что воевода помог ей с семьёй определиться на Киренге. Сейчас там временно хозяйничает мой знакомец Панфил Яковлев. Пусть позаботится о восстановлении избы для моих чад. Считай меня своим неоплатным должником, Ферапонтушка.

Десятник охотно согласился выполнить поручение Хабарова.

Весной, когда реки вскрылись ото льда и снег на склонах сопок стаял, Зиновьев объявил:

   — Собираемся в путь, казаки.

И снова между ним и Ерофеем Хабаровым состоялся тяжёлый разговор.

   — Дозволь дать тебе совет... — начал неуверенно Хабаров.

   — Все вы горазды давать советы, — резко оборвал его Зиновьев.

   — Всё же выслушай.

   — Ну, говори.

   — Твой отряд везёт пороховую и свинцовую казну. Разве это не великое бремя для отряда? И понадобится ли оно в пути?

   — Что ты предлагаешь?

   — Не вези сей обременительный груз. Припрячь его в надёжном месте до надобности. В своё время я так припрятал здесь излишний запас кос, серпов и других орудий.