Хадават

– Ваше… э-э…

– Зовите меня магистр.

– Господин магистр, я, как бы это сказать… черт, даже не знаю, как начать.

– Давайте, я начну, только у меня есть просьба: не упоминайте нечистого в святых стенах.

– Да, конечно, извините меня, пожалуйста.

Он кивнул.

– Вы, наверное, хотели мне сказать, что попали сюда из совсем других мест? Что там светит другое солнце, по-другому одеваются, по-другому живут, что там у вас есть то, чего нет здесь, а здесь много такого, что вас удивляет. Вы это хотели мне сказать?

Татьяна кивнула.

– Отец наш, Единый Вседержитель, создал множество миров, и все он заселил разумными созданиями. Какая разница, как они называются, если все они – лишь отражение его? Впрочем, я думаю, вы просили встречи со мной не для того, чтобы вести беседы об устройстве вселенной?

– Да, я хотела бы узнать, что вы намерены со мной делать?

– Ничего, ровным счетом ничего, выбор за вами.

– Тогда посоветуйте, как мне быть? Я ведь здесь совсем чужая. И ничего не знаю.

– Да, это сложно, но человек способен обустроиться везде. Вы можете остаться у нас, в храме всегда найдется место для нуждающихся. Можете отправиться в большой мир, так сказать. Еще раз повторю – выбор за вами.

– Понимаете, господин магистр, у меня пропал сын. Там. Сначала я думала, что мне сможет помочь Макс, но он тоже пропал. Я думаю, что Сашка, мой сын, тоже где-то здесь.

– Почему вы так думаете?

– Я мать, материнское сердце чувствует, он точно где-то здесь, я должна найти его, но совершенно не знаю, как это сделать… Как мне быть?

– Не отчаивайтесь, вы же сами сказали: материнское сердце – оно чувствует. Я могу только помолиться за вас.

«Они мне не помогут. Не знаю, могут ли помочь, но не хотят уж точно. Им нет дела до меня. И этот благообразный старик. Разве его волнуют беды какой-то женщины? Или дело в том, что я не здешняя?»

– Позвольте дать вам совет, – сказал магистр, остановившись. – Вам необходимо свыкнуться с мыслью, что теперь это ваш дом. Теперь – это навсегда. Что возврата назад не будет. Можно пройти через звездные рубежи, но нельзя вернуться. И чем скорее вы это поймете, тем лучше.

– Ну так я… я пойду, пожалуй. Я буду искать сына, я должна его найти!

Магистр закивал, будто другого ответа и быть не могло.

– Вы сильная женщина, вы найдете его. Обязательно. Брат Горан поможет вам собраться в дорогу. – И отвернувшись, магистр пошел дальше по аллее. Татьяна вернулась обратно. Все тот же Горан вручил ей одежду, кожаную флягу и небольшую котомку. Татьяна переоделась, обнаружив, что и длинное, ниже колен, платье, и жилетка на шнуровке, и пояс, и плащ, накидывающийся на плечи и завязывающийся на груди, – все было ей впору. «Будто на меня шили». Сапожки остались те, что дала Гроздана. Девушку она больше не видела. Сколько ни просила она пустить ее к ней, Горан отвечал отказом, мотивируя коротким: «Нельзя». Татьяна взяла котомку в руки и направилась к воротам. Провожать ее вышел опять-таки брат Горан.

– Послушайте, вы еще очень слабы, останьтесь на некоторое время. – Он говорил, глядя куда-то себе под ноги.

– Не могу, понимаете, каждая минута, что я проведу здесь, отдаляет меня от сына. А я ему нужна, и что я буду за мать, если не поспешу к нему?

– Но на дорогах неспокойно, лучше дождаться, когда братья поедут в столицу или в университет, тогда бы и вы с ними.

– А когда это будет?

– В конце месяца.

– Спасибо вам, брат Горан, вы очень добрый человек, это сразу видно, но я должна идти. Прощайте. – Она развернулась и вышла за ворота.

От стен обители тянулись две дороги – та, по которой они приползли с Грозданой, и другая, сперва идущая вдоль стен, окружавших храм, а далее уходившая в сторону. Татьяна свернула на нее. Проводив ее взглядом, брат Горан вернулся к магистру.

– Она ушла, великий.

Тот молча кивнул, погруженный в свои мысли.

Татьяна довольно долго шагала вдоль стены. «Ничего себе обитель, целый город, – думала она. – Какой же тогда сам храм?» Стена в конце концов закончилась, а дальше дорога ныряла в лес и терялась среди деревьев. Впрочем, деревья не росли вплотную к ней. С одной и с другой стороны шла широкая просека, кое-где виднелись указательные столбы. Правда, что на них написано, было непонятно. Татьяна, не останавливаясь, шла и шла, пока совсем не обессилела. Тогда она присела прямо на обочине, устало вытянув ноги.

– Господи, ну за что мне это? – Она была здесь одна, вдали от родного дома, от привычного для нее мира, на старой проселочной дороге, с маленькой котомкой в руках. Она настолько устала за последние дни, что думать о том, куда ее занесла судьба и что с ней будет дальше, уже не могла. – Я должна найти Сашку, – твердила она, как заклинание. – Должна!