Хадават

Кот пожевал травинку, посмотрел на него, на Татьяну, на речку и снова лег, закинув руки за голову.

В этот момент к ним подошли еще двое – усатый, бывший у дружков за старшего, и с ним огромный толстый человек с сильно выпиравшим вперед животом. Он уставился на Татьяну маленькими поросячьими глазками. Ей стало неприятно, будто ее облапили его волосатые руки с короткими толстыми пальцами.

– Два золотых, – бросил он сквозь зубы.

– Обидеть хочешь? – беззлобно спросил усатый.

– Ты меня, Ворон, знаешь, я всегда правильную цену даю.

– На рынке в Гураке за молодуху дадут пять.

– В Гураке, говоришь? Ты, что ли, туда собрался? Давай, там как раз тебя поджидают. – Он рассмеялся мелко и ехидно.

Усатый скривился, но промолчал.

– Ладно, накину еще два серебряных, и все, больше не дам. Ее еще лечить придется; а сколько еды она слопает, пока я найду на нее покупателя. Это последняя цена. По рукам? Или разбегаемся. У меня еще дел много.

– Ладно, здесь твоя торговля. – И они ударили по рукам.

Татьяна сидела, открыв рот. То, что эти двое вот так спокойно стоят и торгуются за нее, было выше ее понимания. Она не могла поверить своим ушам. «Ах вы, сволочи! Да как вы смеете!» Она вскочила на ноги. И тут же рухнула обратно. Сил не было совсем.

– Ты гляди, еще трепыхается, – с радостным удивлением прошамкал толстый.

– Я же тебе говорю, товар что надо!

– Я не товар! Да как вы смеете, уроды! – Она собралась сказать им еще что-то, бросить в их поганые мерзкие хари все, что она о них думает, но не успела. Потому что обладатель волосатых ручищ и огромного пуза вдруг с удивительной для него проворностью подскочил к Татьяне и залепил ей весомую пощечину все той же волосатой лапой. И готовая сорваться гневная фраза застряла у Татьяны в горле, она захлебнулась и упала в траву.

– Еще раз вякнешь без разрешения, отдам тебя на пару часов гребцам, вот там и поорешь, – спокойно бросил он.

– Пусть твои молодцы отведут ее на барку, а мы пойдем оформим сделку, – кивнул он усатому, и они ушли в сторону домика. А его подручные подняли Татьяну на ноги и буквально поволокли ее к лодке.

– Эй, Череп! Принимай товар! – крикнул Снага, когда они подошли.

Откуда-то из недр лодки вынырнул абсолютно лысый, тощий как жердь мужик.

– Цто за товар? – недовольно спросил он, сильно присвистывая.

– Да вот, Боло у нас кралю прикупил. – Снага весело заржал, выталкивая Татьяну вперед. Глаза лысого жадно засверкали.

– Кралю, говорис? Это хоросцо, а ну-ка, дай поглязу. – Он проворно выбрался на берег. – Э-э, да вы ее цто, с того света достали?

«Хорошо же я выгляжу, если даже такие вот уроды кривятся», – Татьяне даже стало немного обидно. И вдруг она вскрикнула и даже подпрыгнула. Потому что лысый, Череп этот, подобрался поближе и схватил ее чуть пониже талии. Татьяна уже замахивалась, чтобы отвесить наглецу пощечину, но снова не успела. Вмешался Кот. Он молча оттолкнул лысого в сторону.

– Тебе сказано принять товар, а не проверять его.

– Да ладно тебе, знаю, это я так, из озорства, цто, от нее убудет, цто ли?

– Не тебе товар портить, – выплюнул Кот и хмуро посмотрел на лысого.

– Ладно, ладно, поцли, девка, да не боись, не трону я тебя, иль раба кликнуть, цтоб понес?

– Н-не надо, я сама. – Татьяна сделала шаг и тут же получила удар коротким хлыстом по ягодицам. Вскрикнув, она быстрее пошла к лодке. Вслед заржали. Удар был несильный, больно почти не было. Было обидно и стыдно до слез. Череп, у которого не только волос, но даже бровей не было, указал ей на место около мачты. Татьяна поспешила сесть. Ее продали. Живого человека продали, словно курицу какую! Господи, как же стыдно! Ей даже страшно было подумать, что с ней будет дальше. «Хорошо хоть я тут никого не прельщаю».

…Ночью к Никите пришел Ольх. Он подсел к костру, подбросил пару веточек. Никита, совершенно ошалевший, молча смотрел на него.

– Вот живешь так, живешь, – начал гость, – все идет своим чередом, размеренно и неторопливо, и каждый день похож на предыдущий, а потом вдруг к тебе является гость, и все меняется в один миг.

– Ты откуда взялся? – выдавил Никита. В том, что этот мужик был мертв, когда он уходил, сомнений не оставалось. Однако вот он, здесь, перед ним, сидит и разговаривает.

– Так ведь он меня привел. – Ольх кивнул в сторону.

Глянув туда, Никита увидел силуэт огромной собаки, хорошо видный на фоне ночного неба. Ничего больше не сказав, Никита прыгнул. Он вложил в этот удар все свое умение и силу, но его кулак поразил пустоту. Не встретив на своем пути никакого препятствия, он пролетел пару метров и упал, больно ударившись и расцарапав щеку. «Как? Как он мог увернуться?» Никита вскочил на ноги. Ольх сидел на том же месте и подбрасывал веточки в костер.

– Ты хотел убить меня еще раз, неправильный человек? – спросил он, не оборачиваясь. – Когда-то меня часто пытались убить. Но это первый раз, когда меня пытаются убить уже мертвого. – Он тихонько захихикал.