Хадж во имя дьявола

— Кого вы имеете в виду?— прервал Володя.

— В основном интеллигенцию, которая не осознает что делает и вообще всех моралистов.

Андрей отнес спящую Катюху и, открыв форточку, закурил:

— Если не трудно, развейте свою мысль.

— Тогда я вынужден разделить ее на две части: одну чисто формальную, юридическую, а вторую — этическую. Вот первая часть Совершено преступление — преступник осужден — приговор исполнен.

— То есть,— переспросил Володя,— что значит «исполнен»?

— Ну, скажем, за некое уголовное преступление суд назначил наказание —10 лет лишения свободы. Приговор исполнился через 10 лет, которые приговоренный провел в местах заключения. После этого закон, который выражает общественное мнение, свои претензии к совершившему преступление, исчерпан. То есть после исполнения приговора бывший преступник наделяется всеми гражданскими правами без исключения, и никто не имеет права в этом случае ставить какие-то препоны, преграды, что-то не разрешать, куда-то не допускать и т. д. Иначе — во-первых, ставятся под сомнение и закон, и судебный приговор; и, во-вторых, всякий, кто не судья, не имеет права наказывать, лишать каких-то прав, возможностей и так далее.

— Но, — неуверенно протянул Андрей, — бывают случаи рецидивов, и службы милиции…

— Службы милиции имеют право иметь всякие картотеки, секретно наблюдать, следить, но не имеют права не только выражать свое мнение, но и сообщать что бы то ни было, если не установлен конкретный факт преступления, то есть новое уже рецидивное преступление. В связи с этим личные документы освободившихся не должны содержать какую бы то ни было информацию о том, что их хозяин был в тюрьме, лагере и т. д. Иначе это с юридической точки зрения будет нонсенс, то есть предусмотренное судом наказание.

Андрей, посмотрев на Володю, развел руками.

— Здесь сказать нечего, вероятно, это именно так, ну, а в области морали, этики?

— Ну с этим проще, — засмеялся я. — «Кто без греха пусть бросит в них камень»…

Володя отрицательно покрутил головой:

— Грехи грехам рознь. Одни грехи указаны в уголовных законах, другие не указаны.

— Ну это ты, друг Володя, заврался, — вмешался Андрей, — это какое-то бюрократическое отношение к вопросам морали.

— А мы сейчас рассмотрели этот казус, — засмеялся я. — Возьмем самые отвратительные преступления и рассмотрим их с точки зрения морали, не примешивая к этому закон. Возьмем насилие. Некий молодой человек увидел проходящую женщину, не мог сдержать своего вожделения, и, применив силу, овладел ею. С моральной позиции этот поступок отвратителен, то же самое об этом поступке говорит и закон. Ну, а если поступок другой. Некто, используя свое красноречие, доверчивость девушки, затянул ее в свою паутину и, использовав, бросил, да еще с ребенком, а обманутая кончила жизнь самоубийством. Как с моральной позиции? Отвратительно? А закон молчит. Следовательно, моральный преступник остается уважаемым членом общества.

— Ну, в старые времена виновник рисковал умереть на поединке,— вставил Володя.

Я кивнул:

— Или сам убить отца, брата, жениха обиженной им девушки. Но возьмем другой пример. Некто жадный к деньгам и к тем удовольствиям, которые он может на это купить, и, используя специальные знания и способности, вскрыл сейфы в сберегательной кассе и похитил, скажем, 100 тысяч. Мораль его осуждает, а как же: он вор, а отношение к ворам неизменно. Похититель чужого имущества. Что говорит закон? Закон его преследует, судит и осуждает. Теперь возьмем другой случай. Некто с целью приобретения тех же денег и славы выдвигает заведомо ложные псевдонаучные теории, внедряя их в жизнь и устраняя препятствия любыми средствами. В результате — доверившаяся ему страна теряет миллионы, миллиарды рублей, ценных людей, ценные идеи и отстает на 20, а то и 50 лет? Как это выглядит с точки зрения морали?

— Но это все же не одно и то же, — возразил Володя, — с одной стороны, явное хищение, а с другой…

— Тайное,— засмеялся я.

— Но ведь он, этот ученый, мог и ошибиться.

— Мы говорили не об ошибках и заблуждениях, а о заведомом введении в заблуждение, и в связи с этим всяческое устранение соперников и, как это сейчас говорят, инакомыслящих. Итак, что по этому поводу говорит мораль? Закон молчит?

Андрей пожал плечами.

— Кто его знает, он все же ученый?

— А мне-то казалось, он прежде всего человек. Но я привел самые яркие примеры, а если же по мелочи-то… Поэтому я и сказал: «Кто безгрешен — пусть бросит камень».

Вы помните, я как-то мельком сказал о смерти Ваньки Рытого, танкиста. Но Ванькой он был для меня, мы очень хорошо знали друг друга. А так это был Иван Трофимович Рытов, инвалид Отечественной войны, кавалер восьми орденов. В 41-м, искусно подделав документы, он увеличил на год свой возраст и пошел на фронт. Он имел десять классов образования, что в то время встречалось нечасто, попал в танковую школу… Дважды горел в танке шел на таран, и вообще был удивительно бесстрашным человеком. Ему как-то удалось пронести в лагерь фото, где он изображен в форме и с орденами на фоне танка.