Хаджи

Они отхлебнули кофе, и келью наполнил табачный дым.

- Я слишком много говорю. Боюсь, я обидел вас, Ахмед Таджи, - сказал Маан.

- Нет, нет, нет, нет, - ответил тот. - Нам трудно есть этот горький плод, но перева-рить его надо.

- Главная ложь - что евреи станут убивать каждого, кто не убежал. Что произошло с нашими братьями, оставшимися... в... Израиле? Разве их бросили в море, как мы покля-лись сделать с евреями? Разве их сожрали? Принесли в жертву на алтаре? Кто дураки - те, кто убежал, или те, кто остался?

- Я сбежал потому, что эти суки египтяне выгнали меня, чтобы освободить место для своей чудной армии. А вы, хаджи?

- Мой старший брат управляет моей деревней. Меня заставили уйти обманом, а ев-реи здесь ни при чем. Так что мы - трое дураков, допустивших, что они дураки. Но мы на-ходимся среди полумиллиона дураков, которые этого не допускают.

Шейх Таджи начал дышать тяжело и неровно. Он закрыл глаза, и голос его задрожал от волнения.

- Я не хочу умирать в этом лагере, - прошептал он. - Что нам делать, Чарльз Маан?

- Надо подбираться к этому шаг за шагом. Прежде всего мы должны образовать вы-сокий комитет, чтобы у беженцев был собственный голос.

- Ха! - воскликнул Таджи. - Когда это у вас будет комитет из арабов, которые хоть в чем-нибудь согласятся друг с другом?

- Пусть Чарльз говорит, - вставил Ибрагим.

- Мы и есть высокий комитет, мы трое, - ответил Маан.

- Это начинает иметь смысл, - сказал шейх.

- И мы созовем демократический съезд беженцев Западного Берега, - продолжал Маан.

- Демократический съезд. Один уже был в Аммане, - иронически заметил Ибрагим.

- Дайте сказать Чарльзу, - сказал Таджи.

- Ладно, Чарльз, говорите, - сказал Ибрагим.

Чарльз Маан зажег очередную сигарету более задумчиво, чем прежние.

- Согласны ли мы трое, что жизнь в еврейском государстве предпочтительна и что мы можем принять унижение жизни там без того, чтобы нас охватило это сумасшествие возмездия?

- Я согласен, что хуже быть не может, - сказал Ибрагим.

- Я не хочу умирать в этом лагере, - повторил Таджи.

- Есть ли у кого-либо из вас, братья мои, основания считать, что евреи пойдут на пе-реговоры или что они не пойдут? - спросил Маан.

Ибрагим и шейх молчали. Ибрагим помнил секрет, что евреи хотят сейчас же вер-нуть сотню тысяч беженцев. Он не знал, известно ли об этом Чарльзу Маану и с кем свя-зан Таджи. И каждый не знал о каждом.

- А у вас есть такие сведения? - ответил Ибрагим вопросом на вопрос.

- Да, у меня есть основания считать, что от евреев мы получим лучшую долю, чем от египтян и сирийцев, не говоря об Абдалле, - ответил Маан.

- И насколько верны ваши сведения? - с подозрением спросил Ибрагим.

- У меня есть связи в Хайфе среди моих родственников, - сказал он. - Они говорили с некоторыми еврейскими чиновниками. Дверь наверняка открыта.

- У вас есть цифры? - прощупывал Ибрагим.

- Нет, - ответил Маан с прямотой, достаточной, чтобы убедить Ибрагима. Маан явно не знал о числе в сто тысяч.

- А вы, Ахмед Таджи? - спросил Ибрагим.

- Я слышал от вашего дяди, великого шейха Валида Аззиза, ныне кочующего по пустыне Негев. Он добыл для меня от евреев информацию, что они не стали бы возражать, если бы я со своим племенем вернулся на наши земли, при условии, что не будем чинить беспокойства.

- А как вы, хаджи? - спросил Маан.

- Ну, я скажу, что и у нас такие же сведения. Мне кажется, они пойдут на перегово-ры.

- Мы понимаем, что если мы за это возьмемся, нам придется делать это перед лицом крайнего возмущения арабов. Нас проклянут как предателей, - сказал Маан.

- Этого мало для того, чтобы заставить меня умирать в этом проклятом лагере, - сказал Таджи.

- И меня, - добавил Ибрагим.

- Тогда вот что надо сделать. Надо собрать съезд беженцев Западного Берега. По-вторяю, только беженцев. А не сбежавших богачей. И не тех, кто продал своих ослов Аб-далле. Надо принять решение обсудить с евреями наше возвращение и, главное, послать делегацию в Международную арбитражную комиссию в Цюрихе.

- На сей раз это вы мечтатель, - заявил Таджи. - Как заставить пять тысяч беженцев согласиться с такой резолюцией?

- Путем приглашения только правильных людей, - ответил Чарльз Маан. - Я могу проверять, кто входит в делегацию из каждого лагеря к северу от Рамаллы.

Белая борода Таджи приняла множество поглаживаний, и глаза его сузились. Его жест рукой означал то ли да, то ли нет.

- Будь деньги, чтобы там поболтаться, не было бы проблем.

- Что вам надо сделать, шейх Таджи, так это обещать каждому делегату, что он и его семья вернутся в числе первых. Поверьте, обратно они побегут еще быстрее, чем сбежали оттуда.

- Это может быть, - ответил Таджи, мысленно уже обгоняя своих союзников.

- Хаджи?

- У Иерихона странные лагери. У нас собрались все остатки, разбитые племена, ра-зоренные деревни. Никакого единства, даже хуже. Для меня лучший подход - просто объ-явить список делегатов и постараться, чтобы не возникли противники.

- Как?

- У нас множество молодых парней, которые от безделья собираются в шайки и всех терроризируют. Можно дать им правильное применение.