Хафиз и пленница султана

Султан Джалал появился в день праздника рамадан и присутствовал на молитве. Он наградил эмиров правого крыла чинами и наградами. Ханам и эмирам, оставшимся в Исфахане и уклонившимся от сражения с монголами, Джалал приказал надеть на головы женские покрывала и провести по улицам города. Что же касается татар, то они возвратились от Исфахана в страхе. Несмотря на то, что они победили в конце дня, потери их составили значительно большее число, чем у мусульман.

Из Исфахана хорезмшах двинулся на восток в Рей, а часть войск направил в Хорасан преследовать татар. В это время из Азербайджана пришла весть о заговоре и бунте некоторых мамлюков Узбека. Султан решил направить вазира для усмирения восставших. Шараф ал-Мулк уклонялся от этого до тех пор, пока султан не разрешил ему распоряжаться всеми землями, хасс и икта по своему усмотрению и необходимости. После этого вазир отправился наводить порядок в Азербайджане.

К султану в Рей прибыл посол от исмаилитского владыки с необычным подарком. Ала ад Дин посылал Джалалу в дар девять фидаинов-смертников, чтобы он мог направить их против своих врагов. Султан сказал об этом в кругу своих близких друзей и спросил их совета. Большинство рекомендовало принять подарок и использовать против своих врагов. Насави, присутствовавший при этом в качестве секретаря, не в качестве друга, записывал за султаном не поднимая головы, но Джалал все равно обратился к нему.

– Шихаб ад Дин, – сказал султан, – у тебя, я вижу, как всегда особое мнение.

– Я ничего не говорил, – скромно возразил канцлер. – Почему вы так решили?

– Это видно по твоему лицу. Ну, начинай, испорти нам настроение, как ты любишь это делать, и радость от чистосердечного подарка.

Ощущая на себе множество разных взглядов, от насмешливых и до неприязненных. Насави сказал:

– У Ала ад Дина в этом поступке нет иной цели, нежели раскрыть намерения султана, и разведать его тайные помыслы. Кроме того, мне представляется, что держать при себе исмаилитских фидаинов, в качестве оружия, это все равно, что хранить при себе в качестве оружия ядовитую змею. Каким молоком ее не пои, рано или поздно она поступит сообразно своей природе.

Выслушав канцлера, Джалал обвел глазами собрание и сказал:

– Друзья мои, закончим на этом нашу беседу, идите, отдыхайте, вы много сделали для меня. А с этим человеком я еще поговорю. Последние слова прозвучали угрожающе.

Присутствующие стали подниматься и расходиться, Насави провожал их завистливым взглядом. Султан, оставшись наедине с канцлером, сказал:

– Шихаб ад Дин, ты убедил меня, распорядись отправить их обратно и сопроводи следующим письмом. Записывай.

…Не тайна ни для тебя, ни для других, кто наш противник и кто заодно с нами, кто наш враг и кто союзник. Если ты пожелал совершить это, то сделай, а в том, чтобы указать нет нужды. Мы, если Аллаху будет это угодно, не будем возлагать на тебя такую обязанность. Поистине, с острыми мечами и свирепыми львами, мы не нуждаемся в ножах и фидаинах.

Письмо Малики-Хатун хорезмшаху.

Возлюбленный мой султан!

Земля полнится слухами о славной твоей победе над проклятыми татарами. И я радуюсь вместе с тобой.